17.06.2012 15:53

Утром и вечером, днем и ночью раздается из судовых динамиков голос: внимание, станция! Станция, станция!

Станция? В открытом океане? Да, это станция. Только морская, не железнодорожная. На ней никто не входит и не выходит. Морская станция - это определенная точка в океане, где наши инженеры Юрии Афанасьевич Торин и Саша Хлыстов берут пробы морской воды, измеряют ее температуру на различных глубинах. Они ищут тунцов. Вернее, наиболее благоприятные для их обитания места в океане.

Поиск тунцов - очень сложное, трудоемкое дело. Предположим, в океане нужно найти сардину. В ходовой рубке включают «электрический глаз» - эхолот. Он посылает сигналы на дно океана, просматривает, прощупывает водную толщу. И если между судном и дном или на дне окажется косяк сардины, электрический сигнал отразится от него, вернется на судно и зафиксирует косяк на эхолотной бумаге толстой, жирной полосой.

Рыба найдена, вскоре прозвучит команда: «Приготовиться к отдаче трала!»...

Но тунец не сардина. Тунцов таким способом не обнаружишь.

Во-первых, тунец обитает не в толще воды и не у дна, а в поверхностных водных массах океана. Во-вторых» тунец постоянно находится в движении. Он все время кочует с места па место, причем с приличной скоростью - до 30-35 миль в час! Поэтому тунцов ищут другим способом. В океане обнаруживают участки, наиболее благоприятные для обитания этой рыбы. Ученым известно, что тунцовые косяки держатся на стыках холодных и теплых водных масс: здесь создаются наиболее благоприятные условия для жизни мельчайших живых организмов - зоопланктона. Эти живые существа привлекают рыбью молодь и некрупных стайных рыб. А теми, в свою очередь интересуются тунцы.

Судно легло в дрейф. На левом его борту загудела лебедка, и в прозрачную воду скользнул блестящий, по форме напоминающий авиационную бомбу прибор. Это автотермобатиграф, прибор, позволяющий за одно погружение в океан определить температуру воды с восьми различных горизонтов, а также доставить на теплоход пробы воды с этих горизонтов.

В один из дней инженеры доложили капитану судна, что можно ставить ярус. Все данные говорят о том, что здесь могут быть тунцы.

...На небе сверкают звезды и сияет яркая луна. Четыре часа утра, но палубная команда уже на ногах. Звучит команда бригадира, спокойного широкоплечего парня белоруса Алексея Лукашанца, н за борт падает концевой ярусный буй с тремя флажками на шесте.

Ярус. Первый ярус, который мы ставим сегодня в районе «мыс Пальмас». Никто из матросов еще ни разу не работал с ярусом, и потому люди нервничают, путаются. Сам по себе ярус устроен несложно: к «хребетине», крепчайшей капроновой веревке, через определенные расстояния крепятся посредством металлических колец - «клевантов» - поводцы с наживкой на конце и буйки. Вес это отправляется по ходу судна за борт. В общем, обыкновенный перемет. Только не в полсотни метров, а до шестидесяти миль длиной. Перегороди громадные участки океана таким «переметиком», а потом выбирай его, да только успевай снимать с крючков большущих серебристо-синих тунцов.

На деле все оказалось значительно сложнее. Первый ярус был очень коротеньким - всего в десяток километров. Опытные рыбаки ставят его примерно за час. Мы возились почти три: постоянно путались поводцы, заедало «клеванты», матросы не успевали надевать наживку, и крючки уходили пустыми.

Когда, наконец, ярус весь ушел за борт, кто-то с тревогой произнес:

- А если отдавать сорокамильный?

Через час началась выборка. Выбирается снасть специальной машиной - ярусоподъемником. Напряженно гудит мотор, быстро вращаются три шкива: между ними зажата хребетина. Шкивы вытягивают ее из воды, и один из матросов аккуратно укладывает хребетину в ящик.

Километр, другой, третий... Все с нетерпением смотрят за борт, но крючки по-прежнему пусты. Как будто ярус поставлен был не в океане, а в плавательном бассейне! Помощник капитана по научной части Жаров нервно курит. Капитан, высунув из рубки лишь один, нос барабанит пальцами по телеграфу.

- Есть! - раздается чей-то взволнованный голос.

У борта судна вскипела, забурлила вода. Все, кто был свободен от вахты, высыпали из кают и свесились с бортов, заглядывая в прозрачную синеву: там отчаянно билась двухметровая акула. Боцман Михаил Афанасьевич Мельченко отцепил от хребетины поводец и, краснея от натуги, подтянул рыбу к лазу в борту, через который попавшихся на крючки обитателей океанских просторов поднимают на палубу. Тут уже, перебирая ногами от нетерпения, дожидался ее, сжимая в руках багор, гидроакустик Валентин Прусаков.

- Ну, не упрямься, открой ротик,- говорит он ей, ткнув хищницу багром по острому рылу,- скажи дяде «а-аа».

Акула разевает свою зубастую пасть, и Валентин торопливо сует в нее острие багра. Через несколько мгновений отвратительный морской хищник совершает свой воинственный танец: акула со страшной силой стучит хвостом по палубе судна, подпрыгивает и хватает зубами все, что попадается. Оглушив ее ударом кувалды, боцман спешит к борту - там бьется на поводце еще одна акула.

Акулы, акулы, акулы... Уже с десяток их лежит на палубе. Они долго не хотят успокоиться, и умертвить любую из них весьма нелегкое дело.

Даже тогда, когда уже сердце остановилось, акула способна схватить неосторожного своими кинжаловидными зубами.

А тунцов нет.

Наконец мы ловим первого парусника, трехметрового красавца, с громадным, как парус, спинным плавником и длинной, как шпага, верхней челюстью. Спустя пяток поводцов извлекаем из воды еще одного парусника, а потом скелет тунца, затем еще один белый скелетик: как видно, акулы неплохо пообедали.

- Тунец! Живой! - кричит всегда спокойный бригадир.

Наконец-то! Большущий, толстый тунец мечется у борта, пытаясь сорваться с крючка. А рядом - две акулы. Одна из них бросается к тунцу и мгновенно вырывает из его бока большущий кровоточащий кусок мяса. Тотчас ее примеру следует и другая. Мы кричим, стучим молотками о железные борта теплохода, но акулы не обращают на нас никакого внимания. Пока мы вытягиваем тунца из воды, он уже наполовину съеден ненасытными тварями.

Таким был первый ярус: 26 акул, несколько парусников и корифеи. Да тунцовые скелеты и множество пустых крючков и перепутанных поводцов. Как говорится,- блин комом! Но настроение у всех приподнятое: ведь это первый шаг в ознакомлении с совершенно неизвестным ранее для команды видом промысла.

Журнал «Юность» № 10 октябрь 1963 г.