|
Читать предыдущую статью
Фредерик Жолио Кюри назвал Илью Эренбурга пилигримом мира. Полевому эти слова пришлись по душе - он так и озаглавил воспоминания об Эренбурге. «За свою жизнь,- говорится в них,- Эренбург написал и опубликовал более ста книг. Это разные книги. Иные из них были сразу приняты читателем. По поводу других с автором хочется крепко поспорить. Наконец, были произведения, вызывающие, например, у меня, активный протест. Но среди этих ста книг не было книг равнодушных».
Когда вышла первая книга Эренбурга, Борису Полевому было два года. В девятнадцать лет он сам стал автором книги (внимательно прочитанной Горьким). А первую статью об Эренбурге Полевой напечатал в калининской «Пролетарской правде» в мае 1941 года - это была рецензия на первую часть романа «Падение Парижа». Тогда калининский газетчик Б. Полевой еще не был знаком с Эренбургом и вряд ли думал, что придет время, когда будет получать от него книги в подарок. А такое время пришло.
Поздравляя Полевого с новым, 1959 годом, Эренбург подарил ему только что вышедшие «Французские тетради» - сборник эссе о культуре Франции. 5 января Полевой писал:
«Дорогой Илья Григорьевич! Получил от Вас новогодний привет в самой симпатичной из всех мыслимых форме. Большое Вам спасибо за книжку. Я ее вчера за один день всю прочитал и получил при этом большое удовольствие. Умница Вы, черт возьми. И сколько Вы знаете. Как известно, если осел съест коран, он не станет хорошим магометанином. Сколько у нас таких ослов, из которых знания и цитаты вылезают непереваренными. А у Вас это все такой сплав, что из составных его частей всегда рождается нечто новое, как в химических соединениях.
Хорошая, добрая, познавательная книжица. «Добрая» - это, кажется, к Вам меньше всего относится. Кажется. А ведь неверно это. Строгость - высшее проявление доброты. Вы к Франции откоситесь строго, взыскательно, порой язвительно. Но любите-то Вы ее как. Да она того и заслуживает, конечно. И всякого, кто читает Вашу книгу, тоже заставляете любить и Францию и французов. Наверное, никто так не писал, может быть, и в самой Франции, например, о французской песне. Нет, хорошо. Только вот о Пикассо Вы написали как-то, простите меня, слишком уж бегло, что ли. Вы его знаете больше, чем кто бы то ни было у нас, и уж, конечно, больше, чем я. И
любите. Ну кому ж, как не Вам, и объяснить всем тем, кто не понимает этого художника, его сущность, его манеру, вернее, манеры. Не знаю, так ли я это сказал, но, ей-богу, стоит Вам к этому вернуться - сделали бы большое, полезное, благородное дело, дали бы по морде всем тем «суконным рылам», которые, его не зная и даже чаще всего и произведений его не видя, бранят и проклинают его, так сказать, «по доверию», не представляя предмета суждения. Словом, за книжку спасибо».
Весной I960 года Полевой написал Эренбургу:
«Недавно купил и с удовольствием прочел однажды уже прочитанное «Перечитывая Чехова». Мал золотник, да дорог. Масса интересных, ярких, очень поучительных мыслей».
Начиная с 1959 года Эренбург работал над своей последней книгой - многотомными воспоминаниями «Люди, годы, жизнь». Первая информация о них появилась в «Литературной газете» 9 апреля I960 года- под заголовком «В январе 1909 года» газета напечатала главу из первой книги мемуаров, посвященную встрече Эренбурга с Лениным2. Прочитав ее, Полевой написал Эренбургу:
«Дорогой Илья Григорьевич! С большой радостью прочел я в дорогой Вашему и моему сердцу «Литературной газете» Ваши воспоминания о встречах с Лениным, которые я, признаться, когда-то записал со слов самого Ильи Лохматого. А порадовал меня этот кусочек не только сам по себе, но и как свидетельство того, что Вы таки засели за свою биографию, которой никто, кроме Вас самого, как я Вам не раз уже докладывал, написать не сможет. Буду с нетерпением ждать публикации оной, предвидя весьма интересное чтение».
Осенью 1960 года «Новый мир» напечатал первую книгу «Люди, годы, жизнь», а в начале 1961-го - вторую. 13 апреля 1961 года Полевой писал Эренбургу:
«Мемуары Ваши имеют у интеллигенции успех необычайный. Не уверен, что последуют бурные аплодисменты в официальных кругах, но факт, что за «Новым миром» в библиотеках очереди. Здорово, свежо, увлекательно, честно!».
И еще - 16 октября 1961 года:
«Мемуары Ваши всем семейством прочли. Здорово, ярко, очень, очень мастеровито. Будем ждать выхода книги, кою, скажу по секрету, надеемся получить от автора».
Особенно жадно читала мемуары Эренбурга молодежь. Были, разумеется, споры, за одно и то же книгу Эренбурга восхваляли и бранили, воистину у нее не было равнодушных читателей. Книги, как известно, имеют свою судьбу.
Был такой момент, когда по эренбурговским мемуарам открыли огонь из орудий самого крупного калибра - не разобравшись и, может быть, даже не прочитав их как следует. Всегда горько, когда «артиллерия бьет по своим». Писатель получал тогда многие сотни писем со словами поддержки. И когда, спустя полгода, голос Эренбурга вновь зазвучал со страниц «Правды», напечатавшей 6 сентября 1963 года статью «Доброе начало» (о подписании в Москве Договора, запрещавшего испытания ядерного оружия в атмосфере, в космосе и под водой),
Полевой - уже на следующий день - писал:
«Дорогой Илья Григорьевич! С большим, нет, с огромным удовольствием читал в «Правде» Вашу статью. Боевая, вкусная, ядреная и умная публицистика, а главное, стопроцентное попадание в цель, что у нашего брата не всегда получается. Все мишени оказались пораженными.
Поскольку Вы снова вступили в строй действующих публицистических предприятий и, судя по статье, находитесь в отличной форме, обращаюсь к Вам с просьбой написать статью для «Юности», для двенадцатого, заключающего год, номера о роли юношей и девушек в борьбе за мир. Что там греха таить, не знаю уж, почему так вышло, но у ребят сейчас в этом смысле широко развиты иждивенческие настроения: кто-то обязан позаботиться за них, выучить их, найти для них хорошую работу, кто-то должен защитить для них мир и т. д. Вот на эту тему. В Ваших руках охапки примеров - и советских и заграничных. Голос у Вас громкий. Слушает его юношество хорошо. Вот и сказали бы им, в Вашей обычной манере, которую я очень люблю, о том, что защита мира - их дело, мир в их руках и никакие дедушки и папы в борьбе за мир не преуспеют, если за это дело молодежь не возьмется активно, страстно, самозабвенно. Размером и формой не ограничиваем. Все в Ваших руках... Очень порадуете нас, если откликнитесь».
Выполнить просьбу «Юности» Эренбург тогда не смог. Он завершал работу над шестой книгой мемуаров. Писателю было 72 года и, хотя его работоспособности могли позавидовать многие молодые авторы, сам-то он понимал, что сил с годами не прибавляется, и спешил закончить прерванный труд (он получил заверения, что книга увидит свет). Через месяц Полевой повторил свое предложение:
«Дошла ли до Вас моя челобитная? Это та, в которой от имени тогда еще 600 000 читателей (теперь с октября их уже 650 000) я просил Вас написать для «Юности». Очень хорошее сделали бы Вы дело. Есть у нас такой раздел «Написано по просьбе «Юности». Публикуем его изредка, раза 3 в год. Среди авторов этого раздела - Фидель Кастро, Маколис Глезос, Елена Стасова. Словом, очень почтенная компания. И вот ходатайствую о том, чтобы Вы ее разделили. Хотелось бы получить от Вас для 1-го номера Ваши размышления о мире, о войне, о сосуществовании, о задачах юношества в борьбе за мир, адресованные юношам и девушкам. Ну как, сделаете?.. Остаюсь в ожидании ответа (положительного)».
Тогда-то Эренбург и предложил «Юности» напечатать главу его воспоминаний о поездке в южные американские штаты в 1946 году. Как раз в то время расисты спровоцировали беспорядки в Бирмингеме, запретив детям негров посещать общие школы. В предисловии, написанном специально для публикации в «Юности», Эренбург говорил: «События в южных штатах Америки, в частности в Бирмингеме, потрясли мир.
Стремление правительства Соединенных Штатов отменить некоторые местные законы о «разделении рас» встретили сопротивление со стороны южных расистов. Я думаю, что читателям «Юности» будет интересно прочитать о моей поездке в Теннесси, Алабаму, Миссисипи и Луизиану весной 1946 года. С тех пор многое изменилось, подавленное и приниженное черное население этих штатов подняло голову и ведет мужественную борьбу, а южные расисты не изменились. В этом отношении, к сожалению, мои воспоминания не потеряли своей злободневности».
Рукопись Эренбурга была тотчас прочитана в журнале, и Полевой с характерным для него юмором написал автору:
«Случилось несчастье. Мы планировали Ваш материал в первый номер. Я дал ознакомиться с ним редакционной коллегии. Редакционная коллегия, осудив меня как реакционера, единодушно высказалась за то, чтобы этот материал вышел в двенадцатом, завершающем номере этого года. Их было большинство. Они меня заголосовали. Надеюсь, Вы не обидитесь, что мы публикуем Вас на месяц раньше обещанного».
В середине декабря 1963 года Полевой послал Эренбургу верстку, заметив попутно: «Думаю, что я впредь Вы не забудете Вашу «Юность».
Так впервые Эренбург стал автором «Юности». Фотограф журнала С. И. Васин разыскал в своем необъятном архиве подходящий снимок: Эренбург перед микрофоном с лицом скорбным и гневным (эту фотографию Васин сделал на вечере памяти Алексея Толстого; Эренбург выступал под огромным портретом Толстого, а портрет обрезали...).
Свою литературную продукцию 60-х годов Эренбург обычно отдавал. Твардовскому, в «Новый мир». Полевой принялся его уговаривать:
«Мы знаем Вас, как постоянного автора «Нового мира», никогда никому не изменявшего. Но разили два в год, потихоньку, изменить в пользу «Юности»- не так уж плохо, тем более что с «Новым миром» «Юность» находится в великой дружбе, а изменяют обычно в пользу молодых подруг своей жены. Надеюсь, супруга Ваша простит этот громоздкий каламбур».
Когда в ноябре 1964 года решился вопрос с печатанием в «Новом мире» шестой книги «Люди, годы, жизнь», Эренбург прислал Полевому для «Юности» три главы из нее - портреты Матисса, Эйнштейна и Жолио-Кюри. Прочтя их, Борис Николаевич ответил письмом:
«Милый Илья Григорьевич! Только что прочел Вашу рукопись. Преотлично! Все юниоры, в том числе я, старый козел, в восторге. Печатаем в ближайшем, во 2-м номере, на почетнейшем месте. Очень прошу, нет ли каких-нибудь фотографий, рисунков, шаржей и пр. к этому материалу. Если Вы не возражаете, дадим под общим заголовком «Три портрета». Идет?».
«Портреты», как и американская глава, вышли на месяц раньше - в первом номере за 1965 год; их украсили фотографии из архива писателя. Правда, напечатаны были только два портрета - Матисс в «Юности» не поместился. Посылая журнал автору, Полевой писал:
«Ну, вот и вышли Ваши «Два портрета». Очень симпатично получилось. Даже, если хотите, законченно. И «Новому миру» ворчать нечего - когда-то еще до этих глав дойдет. Словом, все - о'кэй!, как говорят наши заклятые друзья. Вам большое спасибо...»
У Ильи Эренбурга есть книга, увидеть которую ему уже не довелось. Это «Летопись мужества» - сборник военных статей, адресованных зарубежным читателям. Рукописи этих статей были обнаружены и подготовлены к печати Л. Лазаревым уже после смерти писателя.
Выдержки из этой книги Борис Полевой, председатель Комиссии по литературному наследию Эренбурга, напечатал в 1971 году в «Юности» с предисловием Константина Симонова.
Журнал «Юность» № 7 июль 1982 г.
Читать продолжение
Илья Эренбург
Trackback(0)
 |
Илья Эренбург, часть II
TrackBack URI for this entry
Subscribe to this comment's feed