17.06.2012 15:30

Если бы мне раньше сказали, что обычного речного пескаря поймать труднее, чем акулу, я бы рассмеялся такому шутнику в лицо.

Сравнил - акула и пескарь! А теперь сам могу сказать кому угодно: да, вытащить акулу в центнер весом куда как проще, чем поймать пескаря. Да тем более крупного. С ладонь величиной.

Мы были милях в 50 от Гвинейского побережья, когда неожиданно вышло из строя рулевое управление. Вахтенный штурман передвинул ручку телеграфа на положение «стоп», и двигатель остановился. Все, кто был свободен, вышли из душных помещений на палубу подышать прохладным утренним воздухом. Был абсолютный штиль. В прозрачной воде можно было видеть все, что делается на глубине до двух-трех десятков метров.

- Смотри-ка, - подозвал меня к борту судна Саша Хлыстов,- целая эскадрилья!

Я склонился над водой. К теплоходу подплывала тройка крупных акул. Это были «быки», акулы, получившие свое название за широкие, тупые морды.

«А ведь и действительно «эскадрилья»!» - подумал я. Акулы плыли, широко расставив свои большие треугольные плавники, и сверху напоминали тяжелые бомбардировщики. А вокруг них, по двое и по трое стремительно мчались, словно самолеты боевого охранения, ярко-синие, черно-полосатые, как зебры, рыбы-лоцманы. Они всюду и везде сопровождают акул. Они, как разведчики все время что-то высматривают, выискивают в воде.

- Заловим бычка? - предложил Саша.

- Попробуем.

Через пяток минут в воде закачался кусок мяса, посаженный на большой тунцеловный крючок. Нам не пришлось долго ждать - к мясу подскочили лоцманы и, отщипнув по крошке, умчались прочь, к своим зубастым «быкам». И вот показалась «эскадрилья». Акулы не спеша подплыли к наживке. Один из «быков» разинул пасть, но в этот момент из-под киля судна вынырнула совсем небольшая, в метр величиной, акулка, с лету проглотила наживку и метнулась вниз, в фиолетовую глубину. Я резко подсек - и через мгновение акуленок прыгал по палубе, отчаянно извиваясь всем телом.

Мяса для наживки кок больше не дал, и тогда мы насадили на крючок полуживую акулу и швырнули ее за борт, где парила в воде вся так, некрасиво обманутая тройка. Из распоротого бока живой приманки, растворяясь, как дым, вытекала кровь. «Быки» забеспокоились и сомкнутым строем метнулись к розово-мутному облачку. Одна из акул разинула пасть и отхватила у наживки «кусочек» мяса килограммов в пяток.

Вторая акула последовала за первой, вода у борта закипела, Я вскоре от незадачливой акулки осталась лишь насажденная на крючок голова с лохмотьями кожи и сухожилии. Мы приподняли ее над самой водой, и один из «быков» высунул голову и, хамкнув, как пес, заглотнул ее целиком. Завязав конец поводка на железную «утку», мы отпустили акулу на пяток метров, а затем подсекли.

Ах, как не хотелось «быку» на палубу судна! Он рвался из стороны в сторону, выскакивал из океана и тяжело плюхался обратно, бился толстой башкой о борт теплохода. Но мы были безжалостны; нет в океане отвратительнее и прожорливее существа, чем акула! Мы ненавидели их, этих опаснейших морских хищников, и вскоре четырехметровый «бык» распластался на горячем палубном настиле, злобно поглядывая на нас зелеными с вертикальными зрачками глазами. А у борта судна обеспокоенно металась пара лоцманов: они не могли понять, куда же делся их хозяин.

Журнал «Юность» № 10 октябрь 1963 г.