|
Читать предыдущую часть
И вновь весна. Сверкает на солнце капель, сверкают прозрачные лужицы, сверкает набухший водой снег. Чадит крематорий. Горят на заре вершины Альп. Глухо постукивают за каменной стеной бункера выстрелы эсэсовцев.
Они спешат. Вокруг лагеря роются братские могилы: крематорий не успевает сжигать трупы. Почти всех уголовников мобилизуют в войска СС. Мы тоже спешим. Наши пропагандисты настойчиво внушают людям мысль о необходимости сопротивления. Наши подпольные «тройки» объединяются в тайные штурмовые группы, В бараках устанавливается круглосуточное дежурство - чтобы эсэсовцы не могли застать нас врасплох. Наш военный штаб во главе с полковником Шаншеевым разрабатывает план захвата оружейного склада, комендатуры, вахты и все время вносит в него поправки в соответствии с быстро меняющейся обстановкой...
В начале апреля Иван Михеевич назначает меня ответственным за подготовку прорыва на пятнадцатом блоке. Я обязан обеспечить наблюдение за колючей оградой на участке своего блока - особенно в ночные часы; хранить специальные ножницы для разрезания проволоки, запастись тяжелыми предметами для первого удара (камни, куски железа, лопаты)...
Сразу после разговора с Иваном Михеевичем и Валерием я иду к старшине нашего блока Генриху Дирмайеру.
Он австрийский коммунист, бывший комиссар Интербригады в Испании. Валерий предупредил меня, что Дирмайер - член руководства нашей организации, договориться с ним будет нетрудно.
Коренастый, смуглый, с черными блестящими глазами, Дирмайер протягивает мне руку, когда я говорю, что у меня к нему просьба.
- Пожалуйста (Bitte sehr),- произносит он.- С кем имею честь?
Я называю себя военнопленным лейтенантом.
- Пожалуйста,- повторяет он.
- Я прошу вас поставить ночным сторожем на блоке одного русского, его фамилия Быковский. Он уже немолодой, ему трудно работать в авиационных мастерских.
- Это все?
- Почти,- отвечаю я.- Мне хотелось бы только еще, чтобы никто из блокперсонала не отвлекал его на другие дела. Он больной человек, и обязанности ночного сторожа, вы меня понимаете?..
- Понимаю,- говорит Дирмайер.- Он нуждается в поддержке едой?
- Да, если можно...
Несколько дней спустя я передаю на хранение «ночному сторожу» Быковскому ножницы-кусачки и подробный план Маутхаузена...
В конце месяца, тревожным воскресным вечером, меня опять срочно вызывает Валерий.
- Как у тебя на блоке?.. Сейчас мы придем к тебе втроем, нам надо обстоятельно побеседовать.
- Есть.
- Кстати, - говорит Валерий, - с завтрашнего дня ты не выходишь на работу: сейчас ты здесь нужнее.
- Есть - Мне теперь очень нравится отвечать по-военному.
Иду на свой блок и выставляю посты в переулке. Через четверть часа появляются Валерий, Иван Михеевич и человек лет сорока пяти, высокий, с крупным лицом. У него неторопливые движения, он полон достоинства - в плену такие люди всегда привлекали меня к себе. Я выношу из штубы три табурета и ставлю на земляную площадку у глухого торца барака.
- Познакомьтесь, Андрей Игнатьевич,- придержав меня, говорит Валерий.
Я называю свою фамилию.
- Порогов, - негромко и спокойно произносит этот человек.
- Генерал-майор Порогов, - с лукавинкой говорит Иван Михеевич.
- Просто Порогов, майор Порогов, если угодно,- серьезно, без улыбки поправляет его этот высокий, с неторопливыми движениями человек,- Порогов. «Конечно, генерал-майор,- думаю я.- Он должен пока скрывать свое звание». Я убежден, что генерал-майор Порогов - наш самый старший военный руководитель, наш командующий, и, соблюдая субординацию, удаляюсь с земляной площадки...
Теперь у меня нет ни малейшего сомнения в том, что эсэсовцам не удастся выполнить приказ Гиммлера - уничтожить нас, что мы будем драться с ними и победим.
Журнал Юность 08 август 1963 г.
Продолжение читать здесь
Люди остаются людьми
Trackback(0)
 |
Глава семнадцатая 5
TrackBack URI for this entry
Subscribe to this comment's feed