Петьке просто не верилось, что он побывал на заводе, даже спаял четыре платы и, если верить старшему мастеру, спаял по всем правилам, а это значит, их могут установить на какую-нибудь электрическую машину. Ему не терпелось узнать - на какую именно, но раньше, чем утром следующего дня, нечего и помышлять об этом.
В Ледовый дворец Петька возвращался той же улицей, вдоль уже знакомого забора.
Теперь-то он знал, что там за ним! До сих пор стоит перед глазами огромный заводской корпус с несколькими цехами внутри, а в ушах не утихает шум механического участка. Он еще чувствует левой щекой горячую струю воздуха, ощущает запах дымка от прогретого паяльника и слышит голос старшего мастера:
«Приходи завтра... И полтинник на обед...»
Улица, казалось, до отказа забита машинами, трамваями и пешеходами. Не желая опаздывать на матч, Петька ускорил шаг, а потом и вовсе побежал, прокатываясь на скользких ледяных дорожках бульвара. До начала матча оставалось минут двадцать пять, но Петька спешил, чтобы не пропустить разминку игроков. Перед тем, как зайти в Ледовый дворец, он заглянул в кассы - убедиться, не поторопился ли взять билет днем, был ли смысл брать дорогое место, когда перед началом матча, если мало зрителей, можно взять билет на дешевую трибуну, а потом сесть, где лучше. И никто тебе слова не скажет.
Еще не дойдя до касс, Петька с радостью подумал, что не прогадал. К трем маленьким открытым оконцам выстроились длинные очереди, они так перемешались между собой, что трудно было разобраться, кто в какой стоит. Оставалось еще несколько свободных минут, и Петька решил потолкаться среди любителей хоккея. Он мог спорить с ними чуть ли не до хрипоты, доказывая, почему Александр Якушев против канадцев играет лучше всех наших игроков, а с чехами или со шведами не очень блещет. Особенно нравилось Петьке спорить с пожилыми болельщиками: «А ты знаешь, почему ЦСКА... Много ты понимаешь!.. Мне Харламов двоюродный брат!..» Тут уж за пренебрежительное «ты» на него никто из уважаемых дядей в каракулевых шапках не обижался, и не только не обижались - слушали с интересом. В такие моменты Петьке приятно было чувствовать себя взрослым.
Почти в хвосте очереди Петька увидел Андрея Самарина и со злорадством подумал, как он долго будет мучиться надеждой попасть на матч.
Петька все еще не мог забыть драки с Самариным на крыше контейнера и случая, когда он так подло не поддержал идею поднять самолет со дна пруда.
- Привет!
Самарин оглянулся, заметил Петьку, но никакой радости от встречи не испытал.
- Привет...
- За билетиком мучаешься?!
- За ним,- хмуро ответил Самарин, видимо, не желая поддерживать с Петькой разговор.
- А я уже давно достал,- похвалился Петька.
- Тебе чего не достать,- подковырнул Самарин.- Все двадцать четыре часа в сутки твои.
- А у тебя что? Теперь и ты в школу не ходишь.
- В школу нет. А на заводе я сегодня уже работал!
- Тю-у-у! Когда успел?! - с удивлением проговорил Петька. Получалось, Самарин опередил его на один день. Ведь можно же считать, что Петька завтра выходит на работу. Он и сегодня сделал четыре платы, да не какие-нибудь там ученические, а настоящие, которые квалифицированные рабочие делают. Пытаясь казаться равнодушным, Петька заявил: - А я тоже завтра на работу иду, тоже на завод... Ну, я пошел, а то так и опоздать можно. Привет...
- Привет, может, еще на трибунах встретимся...
- Может...- мирно ответил Петька и направился к центральному входу в Ледовый дворец.
Трибуны дворца были заполнены больше чем наполовину. Играла музыка, слышался стук клюшек и шайб. На ледяном поле шла разминка обеих команд. После начала матча Петька мысленно был на льду с игроками любимой команды и кричал вместе со всеми, когда быстрые и. напористые атаки, особенно на первых минутах, одна за одной накатывались на ворота ленинградцев. Он ахал и досадливо бил по коленям, когда шайба пролетала рядом со штангой, и настороженно молчал, если атаковали ленинградцы. В это время такая тишина стояла во дворце - дыхание игроков было слышно. И вдруг - звонкий голос на весь дворец:
- Ленинградцы! Шай-бу!
Этот голос, как показалось Петьке, хлестнул его по затылку больнее, чем шайба. Он круто развернулся и прямо перед собой увидел девчонку с двумя большими бантами на плечах.
- Я вот тебе сейчас как засвечу...- Петька секунду-другую искал подходящее слово, чтобы побольней задеть девчонку, - ...по кошачьим глазам!
Девчонка с усмешкой прищурилась и некоторое время задиристо смотрела на Петьку, а потом озорно наклонила к плечу голову и сказала:
- А мне сверху легче тебе засветить. Во! - И подняла бутылку с лимонадом, стоявшую у нее в ногах, над Петькиной головой.
Петька даже рот разинул от такого нахальства. Чтобы какие-то бантики да бутылкой на него замахивались!.. Петька стремительно поднялся и попытался перехватить бутылку, но не тут-то было - девчонка проворно спрятала ее за спину да еще кончик языка показала: что, мол, поймал?
- Да я ж тебя!.. Да я ж,- не на шутку разозлился Петька и по-гусиному вытянул шею в сторону обидчицы.
- Садись, садись, парень! Не мешай смотреть,- прикрикнули на Петьку, и он вынужден был временно отступить.
- Ну, погоди! - пригрозил он.- Я у тебя в первых двух периодах по бантику вырву, а к третьему что-нибудь поинтересней придумаю! И отец не поможет! - Он покосился на сидевшего рядом с девчонкой мужчину.
- А я тут одна. И все равно не боюсь,- ответила, нисколько не смутившись, дерзкая девчонка и снова задиристо выкрикнула над притихшими трибунами: - Ленинград! Ша-айбу!
Петька, когда его команда забила шайбу в ворота ленинградцев, обернулся и крикнул девчонке:
- Вот и словила шайбу!
- И ничего! Все равно ленинградцы выиграют!
- Ха! Это мы еще посмотрим!
От заброшенной шайбы у Петьки даже злость на девчонку как будто пропала. Вот ведь шальная какая! Смело так, на весь дворец - шайбу! Да еще бутылкой пригрозила... Чудная!..
Вскоре Петька, увлекшись игрой, почти позабыл о девчонке, да и шум во дворце стоял раз в десять больший, чем на механическом участке шестого цеха.
Попробуй, услышь чей-то голос. И вдруг возле левого уха, едва не касаясь его, показалась знакомая зеленая бутылка. Петька опасливо повернулся, чтобы не ткнуться носом в донышко или, как было обещано, не получить бутылкой по голове. В подобных случаях, как он слышал, мужчин не оправдывают.
- Пить хочу. Открой, пожалуйста! - И Петька увидел рядом со своим лицом голубые, с темными крапинками глаза девчонки. Он даже смутился, встретив их так близко, а потом, когда опомнился, бутылка уже была у него в руке. Каким образом?..
Петька досадливо покрутил бутылку и еще раз с некоторой растерянностью посмотрел на девчонку, а потом не слишком уверенно приставил горлышко бутылки к деревянной спинке кресла. Короткий удар ладонью сверху - и пробка отлетела.
- Чего спинку уродуешь? - с упреком заметил сосед.
- А ты хочешь, чтобы я зубы уродовал, да? - ухмыльнулся Петька и изо всех сил закричал: - Ленинград! Шайбу!- Оглянулся на девчонку - улыбается, на щеках по темному пятнышку от ямочек, на него смотрит.
«Улыбайся, улыбайся! А лимонад у меня!» - подумал Петька. Он нарочно сел вполоборота к девчонке, посмотреть, как она будет реагировать, когда он начнет пить ее лимонад. Запрокинул бутылку над головой и пил прямо из горлышка, пока не услышал не очень уверенное, но достаточно настойчивое:
- Половину оставь.
И Петька оставил. Ровно половину. Вытер мокрый от лимонада рот и передал бутылку, ерзая от жгучего любопытства: как станет пить лимонад эта непонятная девчонка - из горлышка, или у нее по щучьему велению появится бумажный стаканчик.
- И не оставил бы, если б не попросила? - с некоторым удивлением проговорила девчонка.
- Может, и оставил бы,- неопределенно ответил Петька и стал ждать - вытрет она горлышко бутылки или нет. Ему почему-то хотелось, чтобы она не вытирала.
- А кто играет тринадцатым номером?
- У ленинградцев? - уточнил Петька.- Солодухин.
- Нет, не Солодухин,- не согласилась девчонка, всем своим видом давая понять, что она нисколько не верит Петьке.
- На, убедись,- подал тот купленную в фойе программку матча.
- И верно, Солодухин,- будто бы удивилась незнакомка и, к недоумению Петьки, аккуратно свернула из программы кулек, налила в него лимонаду и выпила.
- Ха,- усмехнулся Петька,- думаешь, жалко? Я уже все там наизусть знаю! Тебя как зовут?
- Эллой. Понял? Эллина.
- Ха! Вот это имя. Ты что, гречка?
- А ты манка, да?
- Хм, манка,- усмехнулся Петька, довольный тем, как ответила ему Элла.- Ты черная, имя у тебя греческое, ну и подумал... А я Петька.
После матча из дворца они выходили вместе. Было тихо и морозно. От мелких кристалликов снега, густо зависших в воздухе, при ярком электрическом свете серебрились дома, улица с машинами и прохожими и островерхие пирамидальные тополя. А серебро все падало и падало с неба, и казалось, не будет конца этому задумчивому искристому дождю.
Элла смущенно жалась поближе к тополям, под их реденькую спасительную тень. Ей было приятно и тревожно, что Петька пошел провожать ее. Такого с нею никогда не случалось, если не считать, когда ходили в парк с одноклассниками или в кино. А сейчас рядом с ней идет совсем незнакомый мальчишка. Интересно, в каком классе он учится, в девятом, в десятом?..
- Элла! Хочешь, я тебе смертельный трюк покажу?
- Последний раз в сезоне? - улыбнулась Элла, и Петьке показалось, что несколько серебристых снежинок упали на ее глаза.
- Угадала.
Петька, должно быть, уже раньше заметил впереди накатанную темную ленточку льда. Он разбежался и с задранными вверх ногами заскользил по льду на руках. Ойкнул кто-то из прохожих, а Элла восхищенно захлопала. Петька ткнулся руками в снежный бугорок и ловко, через голову, вскочил на ноги.
- Оп-ля! С вас, мадам, десять копеек! - И довольный Петька протянул к Элле руку.
- За десять копеек я в кино могу сходить. Целых два часа смотреть буду.
- А ты... пойдешь со мной в кино? - Я? - Элла удивленно посмотрела на Петьку.
Как это он так сразу! Они всего-то и знают друг друга несколько часов. И все же отказать Петьке не решалась: город большой, могут затеряться и никогда не встретиться. А он такой смешной и интересный... Петька... И все же Элла ответила не то, что думала. Задрав голову, она посмотрела на дом, к которому подошли, на ледяную дорожку, где Петька только что исполнил свой трюк, и сказала:
- Вот наш дом. Посмотри, какой он высокий! Мы живем под самым небом. Вон тот розовый балкон.
Петька запрокинул голову и среди множества балконов отыскал Эллин. «Вот это домина!-мысленно воскликнул Петька. - Любопытно, а наш поселок оттуда видно?»
- Высокий! Если в окно прыгнуть, полчаса до земли лететь.
- А зачем прыгать? Все через дверь выходят.
- Когда папан в дверях стоит - выбирать не приходится.
- Значит, он недобрый у тебя, - с грустью сказала Элла и с жалостью посмотрела на Петьку.
Она не могла понять, как это можно прыгнуть в окно из-за отца? Ей казалось, что все папы приблизительно, как у нее: рано утром уходят на работу, а когда приходят, немного ворчат, иногда разрешают сходить в кино и в основном сидят у телевизора или читают газеты.
- Он добрый, но вспыльчивый,- рассудительно ответил Петька.- Случается под горячую руку...
Петька замолчал и стал ковырять носком ботинка снег под стволом тополя. Ему был неприятен разговор об отце.
«Работа у него тяжелая. Устает. Да и я ему нервы порядком мотаю». И Петька покосился на Эллу. Нет, она не поймет его отца. Даже Петька, и тот не всегда понимает его. Трезвый, отец хвалится своими заработками, а пьяный - ругает на чем свет стоит и свою работу, и дядю Федю, и себя. Вот почему, скажем, он не любит дядю Федю, а в гости приглашает? И начинают они соображать на двоих...
- Так я приду завтра. Мы пойдем в кино, а? - нерешительно спросил Петька и удивился своему робкому голосу.- Я подойду сюда завтра к семи часам. Хорошо?
- Хорошо... До свиданья.
- Всего.
Петька смотрел вслед Элле, будто видел ее в последний раз. И ему было удивительно, что вот эта невысокая девчонка с дерзкими глазами вызвала в нем какое-то новое, непонятное чувство. И голос у этой девчонки был не такой, как у всех, не писклявый, как у Любки Новоскольцевой.
Петька натянул повыше воротник пальто и медленно побрел по улице, задевая плечом шершавые стены домов. Он шел и вспоминал встречу с Эллой во дворце, бутылку лимонада и скольжение на руках, получившееся с первой попытки.
Журнал «Юность» № 2 февраль 1976 г.
Trackback(0)
|