14.05.2012 18:40

Мой сосед Иванов, лежа на левом боку, читает «Анну Каренину». Книга потрепана, выпадают листки, но обложка аккуратно обернута чистой бумагой.

- Хотите почитать? - Иванов взглядывает на меня поверх книги и лезет под подушку за расшитым кисетом,

Я не хочу: я дважды читал «Анну Каренину».

- Может у вас есть что-нибудь еще?

- У меня нет,- говорит Иванов, - а вот если вы попросите Ниночку, - у нее много книг... Вы, конечно, обратили внимание из сестру из хирургического?

Он неумело скручивает цигарку.

- Только не вздумайте ухаживать за ней, предупреждаю по-дружески. Смотрите, а то наживете опасного врага... Наджарову, нашего хирурга, да вы ведь были у нее? Дело в том, что мать этой Ниночки, тоже врач и подруга Наджаровой, поручила ей свое чадо. Так что глядите в оба.

Я благодарю Иванова за совет и вытягиваюсь под одеялом. Думаю, какое мне дело до Ниночки, до того, кому ее поручили... Идет война. Нас калечат и убивают, мы фактически в окружении. Неужели тут можно помышлять еще о каких-то ухаживаниях. Иванов, опираясь на палку, отправляется курить. Я открываю потрепанный том Толстого, читаю первые строчки, и на меня вдруг веет домом, детством, и больно сжимается сердце.

У нас в семье при жизни отца была своя библиотека. Помню, как, делая стеллажи, Отец строгал на верстаке сухие доски, приколачивал к стене кронштейны и тюкнул себя по пальцу; тараща глаза и размахивая ушибленной рукой, кричал: «Ах, лешак тебя побери!» - Я прыснул со смеху и получил за это от мамы шлепка...

Я рано, еще до школы, выучился читать. Однажды сестра застал меня за «Евгением Онегиным».

- Ну что ты понимаешь, цыганенок?

- Все понимаю, - пробурчал я.

Сестра отобрала книгу и сперва нахмурилась, а потом залилась веселым хохотом. На цветной картинке, изображающей сцену бала у Лариных, я гвоздиком расцарапал толстую, обтянутую до колена светлым чулком ногу Онегина и красным карандашом начертил кровь. Так я отомстил ему за Ленского.

В другой раз, почитав «Бахчисарайский фонтан»,- книга была тоже с картинками, я намотал на голову наподобие чалмы полотенце, вооружился кривым садовым ножом и как-то неожиданно для себя пропорол в нескольких местах пестрый домотканый ковер, которым прикрывалась дверь в нашу библиотеку.

Поскольку я тут же явился с повинной, наказания удалось избежать. Правда, с того дня отец сам стал подбирать мне книги для чтения.

Постукивая палкой, возвращается Иванов.

- Все же читаете? Да.

Под вечер у меня вновь сильно разбаливается рука. Тупая ломящая боль не перестает и весь следующий день. Ночью подскакивает температура, и. когда на другое утро надо идти к хирургу, я еле держусь на ногах.

Осмотрев припухшее плечо, седовласая Наджарова за что-то нещадно отчитывает Нину. Я не знаю, куда глаза деть,- словно это моя вина, что плечо распухло. Мне делают укол, заставляют проглотить красную таблетку и, опять наложив повязку, отправляют меня в палату в сопровождении санитара.

В сумерки, когда почти все уже спят, я слышу шепот за перегородкой.

Минуту спустя входит на цыпочках наш санитар, за ним... Нина. Санитар бесшумно направляется к моему месту.

Я сажусь, до пояса прикрывшись одеялом. Нина подходит. Санитар, выразительно вздохнув, так же, на цыпочках, удаляется.

- Как чувствуете себя? - У Нины довольно-таки расстроенный вид.

- Спасибо... Садитесь, пожалуйста.

- Как температура? - Она присаживается на краешек постели и берет холодными пальцами мою руку повыше кисти, нащупывает пульс, которого у меня, по-моему, нет.

Я стараюсь не дышать и не глядеть на нее. И все-таки вижу опущенные веки, сосредоточенно сомкнутый рот.

- Кажется, температура спала, - говорит Нина.

Но все равно вам надо лежать, на перевязку пока не ходите. Я приду к вам сама.

- От Наджаровой вам за это не нагорит?

- Глупости,- отвечает Нина.- Это все злые языки... На самом деле она очень добрая.

Теперь, в сгустившихся сумерках, я смелее гляжу в ее лицо: большие глаза, нежный овал подбородка.»

- А потом вы опять на передовую? - Нина спрашивает об этом, уже поднявшись.

- Нет, я в штабе... Если вам не трудно, принесите мне завтра что-нибудь почитать, на свой выбор.

Она обещает.

Журнал «Юность» № 6 июнь 1963 г.

Люди остаются людьми

Set as favorite