|
18.
Сегодня впервые он не сделал зарядку. Впервые за многие годы. И возникло ощущение, что он забыл где-то очень важную и нужную вещь.
Но, с другой стороны, на это ощущение накладывалось иное - нужная и важная вещь ему сегодня ни к чему. Странное состояние: потеря несомненная, а искать ее нет желания.
Скачков долго не вставал, насколько позволяло расписание. Не пошел и на завтрак - неохотно пожевал яблоко, принесенное Нелей.
- Не заболел ли, сосед? - проходя мимо койки, спросил Миша-Полосатик.
- Разве здесь поболеешь? - вяло огрызнулся Валерий.
Хихикнул один Артамонов, и то с набитым ртом. Когда вчера сестра сказала Артамонову, что таблетки надо принимать за два часа до обеда,
Петя сострил:
- Сестра, у него нет «двух часов до обеда» - он жует беспрерывно.
Валерий поднялся с постели, лишь когда приехали с каталкой за Романом. Это было неожиданно только для Скачкова. Занятый своими собственными проблемами, он плохо видел, что делается вокруг. Остальные в палате знали, оказывается, что Романа готовят к операции.
- Как настроение? - спросил Валерий, когда Романа переносили с кровати на тяжелую белую каталку.
- Нормально. Видно, время пришло. - И устало улыбнулся.
- Желаю успеха. Ждем быстрее назад.- Он стиснул Роману руку.
Ответное пожатие было слабым и не очень уверенным.
После того как забрали Романа, в палате стало так пусто, словно увезли половину ее обитателей. Надолго повисло тягостное безмолвие
Миша-Полосатик пытался порассуждать скорее для того, чтобы снять общее напряжение.
- Ему придется удалить одну почку. Дело в этих стенах немудреное. Что со второй почкой - вот важно. Если вторая действует, то без удаленной еще сто лет проживет...
Слова Полосатика падали в пустоту. Никому не хотелось ни комментировать слова Миши, ни оспаривать их.
«Характерная черта современной жизни - мы вырубаем леса в местах, где строим свои жилища, а потом называем наши улицы по названиям вырубленных деревьев: Березовое шоссе, Дубовый проспект... Так и с людьми. Живем с ними рядом, в лучшем случае не замечая, а когда расстаёмся, вдруг проникаемся к ним запоздалой и теперь такой бессмысленной любовью...» - подумал Скачков.
На месте не сиделось. Как назло, ни одного вызова к врачу, ни одной сестры, будто все силы клиники брошены на предстоящую операцию Романа.
«А ведь мы должны куда раньше, чем перед смертью, понять или хотя бы попытаться это сделать: откуда мы, куда и зачем идем? И как важно слушать кого-то сердцем, а не ушами...»
Валерий встал и вышел в коридор. У самых дверей он столкнулся с Катей. И неожиданность встречи совсем не удивила. Будто Катя и не могла не оказаться здесь именно сейчас. Но почему же тогда он так безразличен к ее приходу? И под руку взял, и по коридору повел почти машинально. Только приткнувшись у большого окна, где шло тепло от длинной батареи отопления, взглянул на Катю. И поразился. Ее лицо - чужое, холодное - было бледнее, чем обычно.
- Как ты? - Вопрос сам по себе не требовал ответа, таким тоном он был задан.
Валерий не ответил.
Молчание прошлой встречи как бы переливалось в эту, сегодняшнюю.
- Прости, Валерий.- Катя стиснула собственные плечи, словно стремясь спастись от холода.- Я не могу больше приходить сюда...
- Не приходи,- тихо ответил он, хотя сердце захолонуло. Спросить бы, почему она больше не может сюда приходить... Но Валерий понимал, что сказанное Катей еще не главное и не все.
- Не могу приходить сюда... Нет сил. И не только сил. Всю ночь я думала о нашем последнем разговоре. К ужасу своему, не нашла сострадания в сердце. Понимаю, что дурно, но это так.
- Ты просто устала. Тебе надо отдохнуть. В институте неприятности?
- При чем тут институт?! - она вскрикнула, но тут же взяла себя в руки.- Похоже, я и впрямь устала. Но главное - не могу видеть эти белые стены, белые халаты, тебя в этих стенах. Пойми, это выше моих сил. Память об отце слишком жива во мне. И я ничего не могу с собой поделать...
Валерий едва коснулся рукой Катиного плеча и, не говоря ни слова, пошел в палату.
«Вот уж когда посыплется... Недаром с утра такое настроение. А еще говорят: будь счастливым - это верный способ жить долго!»
- Вот ты где, голубь мой! Идем, доктор видеть хочет. - Клаша Степановна раскинула руки, словно боясь, что Валерий проскочит мимо и не послушает ее.
- Может, не стоит. Клаша Степановна? - спросил Валерий, чтобы скрыть радость: надо куда-то идти и что-то можно делать. Впервые вызов врача доставлял ему такую радость.
Когда он обернулся, Кати в коридоре уже не было.
Журнал «Юность» № 10 октябрь 1986 г.
Высшая степень риска
Trackback(0)
 |
Высшая степень риска, часть 18
TrackBack URI for this entry
Subscribe to this comment's feed