Главная Глава одиннадцатая 1

Наши партнеры

Полярный институт повышения квалификации

График отключения горячей воды и опрессовок в Мурманске летом 2023 года

Охрана труда - в 2023 году обучаем по новым правилам

Оформити без відмови та тривалих перевірок позику 24/7. Короткострокові кредити всім повнолітнім громадянам України. Оформлення онлайн. Все, що потрібно для подачі заявки - зайти на сайт, мікропозика онлайн, треба вибрати суму і термін на спеціальному калькуляторі. Під нуль відсотків цілодобово мікрокредит без відмови в Україні взяти дуже легко. Просто зайдіть на будь-який сайт МФО.

Моментальна позика без відсотків на карту онлайн. Максимальну суму і термін позики кожна компанія встановлює індивідуально. Рейтинг кредитів онлайн на банківську карту. Позика без відмови за 15 хвилин, кредит онлайн на карту в Україні через інтернет для всіх.
Глава одиннадцатая 1 Печать E-mail
Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
27.05.2012 17:15

Грохочут выстрелы. Это расстреливают Алексея Ивановича Муругова и его товарищей. Их расстреливают под открытым небом, под голубым сияющим небом 21 июня 1943 года. Они всего в каких-нибудь пятидесяти метрах от нас, стоящих внутри барака. Они падают мертвые - Алексей Иванович Муругов и его десяти товарищей, наших товарищей, евреев, советских военнопленных.

Мы стоим внутри барака - человек семьдесят.

Лица белые, почти окаменевшие, чуть дрожащие. Тишина. Но тишина только снаружи, а в сердце, повторяясь, как эхо, еще стучат выстрелы. Грохочут выстрелы. Наши товарищи уже мертвы...

Мы в Австрии, в концентрационном лагере Маутхаузен. Когда четыре дня назад два охранника привели меня из тюрьмы прямо в вагон, который они называли вагоном смертников, и я, очутившись в нем, сказал, что нас везут убивать, мне не поверили. В вагоне были мои друзья и знакомые по зондерблоку (были и незнакомые, доставленные после моего побега), они радостно встретили меня, они думали, что меня уже нет в живых, но они не поверили, что мы в вагоне смертников.

Они говорили: это бессмыслица, нас вымыли в бане, нам дали чистое белье и обмундирование; зачем бы немцам это делать, если нас собираются убивать? Но я-то своими ушами слышал, как один из охранников спросил у часового, который прохаживался по платформе вдоль состава; «Где тут вагоны смертников?» - и как тот ответил: «Zwei letzte» («Два последних»). Меня столкнули в самый последний, а Муругов был в предпоследнем, и я еще жалел, что не могу рассказать ему, как меня поймали и что было потом...

Мы все еще стоим, прислушиваясь к ударам собственного сердца. Наших товарищей уже нет. Их, как и нас, по прибытии в Маутхаузен постригли, побрили, вымыли под горячим душем, переодели в свежее белье, и вот их расстреляли... Зачем же стригли и брили? Зачем везли сюда через три страны?..

За окном, за густыми рядами колющей проволоки, натянутой на каменные столбы с белыми изоляционными катушками, погромыхивает тележка. На ней - что-то, прикрытое брезентом. Тележку, сгибаясь от натуги, тянут двое в пестрой одежде. Они катят ее в ту сторону, где из-за крыши соседнего барака торчит верхушка закопченной трубы с тоненькой струйкой дыма. Внезапно мы все понимаем: это что-то - тела расстрелянных, и их отвозят в крематорий.

Скоро от них останется лишь грудка пепла, серая горка золы... Нет, не так. Не пепел, не зола - они, убитые, уже стали частью нас самих, и, пока бьется наше сердце, они будут жить в нас, о нашей памяти, в нашем сердце.

Тишина... Прощайте, товарищи!

Открывается узкая дверь, входит толстый сутулый человек с сильно развитой нижней челюстью. В руках у него белые прямоугольные тряпицы и коробка с железными номерами, вслед за ним двое уборщиков втаскивают носилки с одеждой. Они выдают нам куртки, брюки и шапки - мы в одном нижнем белье, - сутулый человек вручает каждому по две тряпицы и по железному номеру. Он объясняет на ломаном русском языке, что тряпицы с намалеванными на них цифрами и красным треугольником мы должны пришить - одну к куртке, над сердцем, другую к брюкам с правой стороны, пониже кармана; жестяной номер с выбитыми на нем теми же цифрами мы обязаны прикрепить проволочкой к левой руке. Это наши документы, и мы должны беречь их, если не хотим вылететь в трубу... Молча принимаемся за работу.

Через полчаса мы готовы. Толкачев щупает свои красные суконные штаны, Затеев ворочает плечами - пиджак ему явно тесен,- Жора Архаров внимательно исследует подкладку голубой куртки: а вдруг там что-нибудь спрятано? На наших спинах - красная масляная полоса, такие же полосы по бокам брюк - вроде коротких лампасов.

- Кто же мы теперь? - озадаченно спрашивает Савостин, мой новый знакомый.

- Клоуны какие-то, - подавленно замечает Жора. В помещение, где мы стоим, вносят два стола и несколько табуретов. На них рассаживаются молчаливые люди, облаченные в гражданскую одежду, но тоже с тряпицами и красными полосами. Они раскладывают перед собой какие-то формуляры. Сутулый приказывает подходить к ним. Вероятно, собираются регистрировать.

Я не ошибалось. Мы называем свою фамилию и имя, национальность, год рождения, вероисповедание, Нас спрашивают на исковерканном русском языке, и когда, отвечая на последний вопрос, я говорю, что неверующий, меня не понимают.

- Католикер? Протестант? Православный? Магометанец? - пытаясь разобраться, торопливо произносит тихий, словно пришибленный человек.

- Атеист,- говорю я, но он все равно не понимает.- Goitlos,- догадываюсь наконец сказать по-немецки,

- Ach, Goitlos! - восклицает человек и пристально глядит мне в глаза,- И ты не маешь... как это... страха?

- Почему?

- Как это?.. Ад? Да?.. Попадать ад?

- Нет, ада нет,- уверяю я его.

Когда отхожу от стола, кое-кто из товарищей пеняет мне: для чего нужно декларировать тут свои убеждения, лучше уж так, записаться каким-нибудь православным, магометанином или даже католикером, вроде Коли Янсена. Черт с ними! А то, говорят, в концлагере верующих только расстреливают, а безбожников обязательно вешают. Впрочем, Архаров и Савостин тоже записались неверующими, Они тоже не знали.

После регистрации нас выгоняют во двор, мощенный крупным булыжником. Печет солнце, Я и Толкачев подходим к железной сетке, протянутой от угла нашего барака к углу соседнего. У замкнутых проволочных ворот сидит человек с маленькими свирепыми глазами.

За сеткой видны ряды зеленых стандартных бараков и высокая каменная стена - она тоже оторочено колючкой, прикрепленной к изоляционным катушкам. Справа над барачными крышами возвышается сторожевая башня, из ее открытого окна глядит тупое рыло пулемета.

- Вот, Леша,- говорю я,- отсюда совсем не уйдешь.

- Да,- отвечает он.- И Алексея Ивановича тоже нет...

На крыльце нашего барака появляется кряжистый седоватый немец.

- Antreten (Строиться)!

На рукаве его темного френча белая нашивка со словом «Blockaltester» («Старшина блока»). На груди, как и у нас, белая матерчатая полоска с красным треугольником. Только номер у него четырехзначный, а у нас - пятизначный.

Мы строимся. Старшина приказывает подравняться, проходит мимо, поглядывая на наши номера, потом заставляет поворачиваться налево и направо, кругом, стоять смирно и вольно. Убедившись, что мы хорошо понимаем его команды, он требует снять шапки и надеть их вновь, снять и надеть. Наконец и эту команду - «Mutzen ab» и «Mutzen ab!» - как будто усваиваем.

Где-то внизу, у лагерной стены, раздается мелодичный удар колокола. Человек со свирепыми глазками, распахнув ворота, становится в наш строй. Из барака выбегают уборщики, какой-то толстяк с палкой под мышкой. Они тоже подстраиваются к ним. Старшина командует: «Stillgestanden!» («Стоять смирно!»),- потом шагает к раскрытым воротам - оттуда, взбираясь по ступеням, показывается серо-зеленая фигура эсэсовца.

Эсэсовец, выслушав рапорт старшины, пересчитывает нас. Примерно через полчаса во двор вносят несколько закрытых железных бачков, и нам выдают по миске горячей брюквенной похлебки.

Журнал Юность 08 август 1963 г.

Люди остаются людьми

Trackback(0)
Comments (0)Add Comment

Write comment

security code
Write the displayed characters


busy
 

При использовании материалов - активная ссылка на сайт https://go-way.ru/ обязательна
All Rights Reserved 2008 - 2024 https://go-way.ru/

������.�������
Designed by Light Knowledge