Главная Год теленка часть 1

Наши партнеры

Полярный институт повышения квалификации

График отключения горячей воды и опрессовок в Мурманске летом 2023 года

Охрана труда - в 2023 году обучаем по новым правилам

Оформити без відмови та тривалих перевірок позику 24/7. Короткострокові кредити всім повнолітнім громадянам України. Оформлення онлайн. Все, що потрібно для подачі заявки - зайти на сайт, мікропозика онлайн, треба вибрати суму і термін на спеціальному калькуляторі. Під нуль відсотків цілодобово мікрокредит без відмови в Україні взяти дуже легко. Просто зайдіть на будь-який сайт МФО.

Моментальна позика без відсотків на карту онлайн. Максимальну суму і термін позики кожна компанія встановлює індивідуально. Рейтинг кредитів онлайн на банківську карту. Позика без відмови за 15 хвилин, кредит онлайн на карту в Україні через інтернет для всіх.
Год теленка часть 1 Печать E-mail
Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
22.02.2012 12:27

1
Семью Никитиных Манякин хорошо знал не только по работе, но и по соседской жизни, их дома стояли так, что из одного двора был хорошо виден другой. Бани же, кстати, наоборот: расположенные в конце огородов, на берегу ручья, они были повернуты одна к другой глухими стенами, так, чтобы распаренный человек мог свободно, не думая о постороннем глазе, вылететь в сугроб зимой или в ручей летом.

Никитиных было четверо. Это - Феодосии Иванович, его жена Людмила Петровна и их дети, мальчики-близнецы Вася и Вова. Феодосию в то лето было сорок два, Людмиле Петровне чуть поменьше, а близнецам тринадцать, они закончили шестой класс. Феодосии работал плотником, Людмила Петровна заведовала сельмагом. Они держали корову с приплодом, свинью и пару подсвинков, тройку овец, сколько-то кролей и несчитанное поголовье птицы. Как бы рано ни вставал по своей должности Манякин, его сосед уже бывал на ногах - чистил у скота, что-то мастерил или вел, например, своих близнецов в лужок за домом косить там с ними траву.

- К девкам начинают бегать, а косить не умеют,- как бы жалуясь на них, объяснял председателю.

- Я - бегаю?! - возмущался Вася.

- Я - не умею?! - подхватывал Вова и на ходу стягивал с себя рубашку.

Лоснились мокрые спины косцов, позванивали косы, и эта картина давала Манякину хорошую душевную зарядку на весь день. Мальчики пыхтели, старались, главное для них было не упасть от усталости, заслужить похвалу отца, но Манякин, глядя на них с крыльца, не сомневался: пройдут годы, и такие вот дни ребята будут вспоминать, как лучшие в их жизни.

Людмила Петровна тем временем бывала занята в летней кухне и во дворе. Она доила корову, перегоняла молоко на сепараторе, таскала ведерные чугуны и ушаты с кормом для мелкого и крупного скота, бегала по двору, ловя утку или курицу на обед. Из двух репродукторов, над дверью на крыльце и над окном в кухне, раздавалось шипение, били куранты.

- Ты какую курицу схватила?- Во дворе появлялся Феодосии.- Эта пусть несется.

Чертыхнувшись, Людмила Петровна принималась ловить другую.

- Смотреть все-таки надо! - ворчал он вслед.

Он, правду сказать, бывал иногда порядочный зануда, но хозяйство они тянули сообща, работой не считались, и вопроса о том, кто кого должен слушаться, у них не возникало. Когда они женились Милка была первой дояркой в колхозе, с нею сам Манякин мог вести себя только на равных. Других отношений она не то что не терпела - Милка их просто не понимала, особенно после того, как отучилась в заочном кооперативном техникуме и ее сделали завмагом.

В последнее время, однако, одно за другим у Людмилы Петровны начали появляться новые понятия о жизни. Возвышая ее в собственных глазах, они нарушали привычное равенство в семье, а этого-то она как раз и не хотела. Решение напрашивалось само собой: поднимать до своего уровня мужа и детей. Зачем, к примеру, нужна им баня, когда можно устроить ванную?

- Напарятся, вениками намахнутся, выйдут - рожи у них красные, дышать им нечем... Вы что, алкоголики? - нападала она на них.

Феодосии не спорил, ванную устроил, освободил для этого просторный чулан, обложил кафелем стены, поставил газовую колонку, но отвыкать от бани не захотел. Мальчишки - тоже, для них это была жизнь. Приходит он, допустим, с работы, жены дома пет, она, как обычно, будет позже, а дети тут, сидят на пороге бани, ждут отца.

- Баньку отцу протопили? Молодцы, издалека дух чую,- увидев их, светлеет он.

В предбаннике, просторном, с полиоразмерным окном, все приготовлено для неспешного и удобного сидения. В ведре с водой охлаждается трехлитровый баллон кваса, на подоконнике льдисто, тяжело блестят три пивные кружки, в парилке, в тазу с кипятком, настаиваются свежие березовые веники, здесь сухо и знойно до легкого треска в воздухе, доски пола и двух широких полков отсвечивают той знаменитой не от мира сего чистотой, которую почему-то никогда не способна создать ни одна женщина.

Париться все трое начинают на верхнем полке, потом близнецы переходят на нижний, но и здесь, не глядя на отца, они в точности повторяют все его движения: как он вытягивает себя веником, мнет себе грудь... Это бывало наподобие зеркала, в котором он мог видеть два своих уменьшенных отражения, и надо ли говорить, что в том и заключалось его счастье, выкупавшее многие горести. Напарившись, они переходили в предбанник, потягивали квасок и беседовали.

- Когда я служил, призывов много было,- рассказывал он.- Ребята целыми взводами собирались - на целину, на стройки. А я - домой, к хозяйству, к матери-покойнице, тогда еще жива была. И был у нас капитан, молодой еще, но умный такой, простой. «Давай, Никитин, и ты со всеми!» «Зачем? - отвечаю.- Я домой поеду, у меня хозяйство». «Ну, как,- говорит,- зачем! Уедешь в дальние края, поменяешь жизнь, скучать будешь. Хорошо!»

Прикладывался к своей кружке отец-прикладывались к своим и сыновья, отставлял кружку на колено он - отставляли и они.

- Что ж, говорю ему, хорошего, если я по дому, да по хозяйству, да по своему селу, да по матери скучать буду? «Много,- говорит,- хорошего.

Скучать, вспоминать, хотеть вернуться и знать притом, что не вернешься, и жалеть об этом - для души это очень хорошо!» Такой капитан был.

Тем временем возвращалась со своей работы Людмила Петровна и принималась готовить для детей ванну... Убавляла пламя в горелке, пускала воду, под струю плескала мерку шампуня, раскладывала махровые полотенца, пижамки.

- Дети-и! Ребятенки-и-и!..

Над ванной вскипало облако пены, но никто на этот знак благополучия, довольства, культуры не спешил, никто не откликался на протяжный, обещающий и ласку и правильный уход призыв.

- Дон они где! - влетала в баню Людмила Петровна и набрасывалась на мужа.- Я сколько тебе раз говорила? Кого я просила, умоляла, разъясняла?!

- Что ж ты на целину-то не поехал? - словно не замечая ее, спрашивал отца Вова, который был на четырнадцать минут старше Васи.- Съездил бы.

- Не затянуло что-то. Если бы затянуло... А без большой тяги зачем? Капитан подумал и говорит: «Ну, что ж. Они будут скучать, что поехали, а ты - что не поехал. То на то и пойдет».

С удивлением, перераставшим в ревнивую досаду, Людмила Петровна слушала такие, с позволения сказать, беседы, потом хватала близнецов за руки и выволакивала их из бани.

- Что вы за люди? Все кругом ничего не понимают, да? Ванну дурак придумал? Только они со своим отцом - со своей вонючей баней умные!

После таких столкновений Феодосии, бывало, не ночевал в доме, укладывался на топчане на веранде, а Людмила Петровна в ответ на это по утрам не показывалась из спальни раньше семи. Он вставал в пять, на ходу подпоясываясь, шел в комнату детей, сдергивал с них одеяла и, ничего не сказав, не оглянувшись, спешил во двор. Около шести, когда на необъятной плите, на всех ее восьми конфорках, булькало и шипело, а над баком поднимался пузырь белья, дети, перемигнувшись с отцом, прибавляли громкости в обоих репродукторах, и от боя курантов просыпалась мать. Как они с нею, так и она: вместо того, чтобы, проснувшись, идти к белью, она спокойно брала свою любимую книгу и переносилась в спальню королевы Наваррской, которую оставила в полночь.

«ГЕРЦОГ ГИЗ. Вы, Маргарита, просили меня явиться в Лувр для того, чтобы уничтожить следы наших прошлых отношений.

КОРОЛЕВА МАРГО. Разрешите, Генрих, сказать вам одну вещь. Это я стану отрицать, что любила вас?! Это я стану гасить огонь, который, может быть, потухнет, но отблеск свой оставит навсегда?!»

Как она с ними, так и они: выполоскав и развесив белье, задав корм скоту и птице, принимались отбивать тяпки.

- Звонко клепать! - учил отец.- И попадать по самому краю - оттянуть лезвие так, чтоб я побриться мог!

То один, то другой попадал, естественно, не только по лезвию, но и по пальцу - тогда, бросив молоток и тяпку, тряс рукой и намеренно громко визжал. С книгой в руке на крыльцо выбегала мать.

- Что ты делаешь с их пальцами?!

Феодосии отбирал у нее книгу, раскрывал наугад, прочитывал вслух какое-нибудь место.

«- Как вы безжалостны, мадам! Вы не хотите ничего слушать, не хотите ничего понять. Поймите же, что я люблю вас!»

Близнецы прыскали, он, строго посмотрев на них, возвращал книгу жене.

- Читай иди...

Она принимала ванну, тщательно одевалась, налаживала высокую, под певицу Зыкину, прическу и как ни в чем не бывало выходила к завтраку - статная, свежая, пахнущая духами. Завтракали в летней кухне, рядом с плитой, где в чугунах томилась запарка для свиней. Мужчины хлебали суп, уплетали картошку с мясом, а перед нею на блюдце лежало только несколько кружков сырой моркови.

- Ешь что следует, не выдумывай,- заботливо ворчал Феодосии.- Что это за еда? Супу налей, мяса возьми, картошки...

- Кто суп по утрам хлебает, кто?! - не выдерживала она.

Журнал «Юность» № 6 июнь 1982 г.

Год теленка Анатолий Стреляный

Trackback(0)
Comments (0)Add Comment

Write comment

security code
Write the displayed characters


busy
 

При использовании материалов - активная ссылка на сайт https://go-way.ru/ обязательна
All Rights Reserved 2008 - 2024 https://go-way.ru/

������.�������
Designed by Light Knowledge