|
Из Берна перенесемся в Москву осени 1918 года. Именно тогда - это произошло в начале сентября - вечером в дом номер 11 на улице Лубянке, где помещалась Чрезвычайная Комиссия, пришел Яков Михайлович Свердлов.
Председатель ВЦИКа знал, что Дзержинский болен.
Свердлов и сам еле держался на ногах. Но Дзержинский был так бледен и худ, что Яков Михайлович опешил. Питался Феликс Эдмундович отвратительно, спал урывками, тут же в кабинете, на железной кровати, покрытой простим солдатским одеялом.
Свердлов рассказал Ленину о состоянии Дзержинского, предложил немедленно отправить его за границу, в Берн, на лечение: о русских курортах говорить не приходилось - они были оккупированы белогвардейскими войсками. Владимир Ильич поддержал предложение Свердлова, и вопрос о поездке был решен. Дзержинский был официально направлен как дипкурьер.
Но почему в Берн?
Дело в том, что еще в начале сентября 1918 года в Берн из Цюриха прибыла жена Дзержинского Софья Сигизмундовна. Февральская революция застала ее с сыном за границей, в Цюрихе, где она тесно сблизилась с семьей Стефана Братмана-Бродовского, который был тогда секретарем русских эмигрантских касс. После отъезда Стефана в Берн для работы в советской миссии Софья Дзержинская заняла его место.
Летом 1918 года в Цюрихе разразилась сильная эпидемия гриппа, унесшая много жизней. Заболел и малолетний сын Дзержинского Ясик. После его выздоровления Дзержинская решила переехать в Берн, где ей предложили должность секретаря советской миссии. Через Берзина Феликс Эдмундович установил регулярную переписку с женой. О встрече с семьей Дзержинский тогда не мог и мечтать. Но 24 сентября, после того, как вопрос о его поездке был решен, он пишет Софье Сигизмундовне:
«Итак, может быть, мы встретимся скоро, вдали от водоворота жизни после стольких лет, после стольких переживаний. Найдет ли наша тоска то, к чему стремилась?
А здесь танец жизни и смерти - момент поистине кровавой борьбы, титанических усилий...»
Поездка председателя ВЧК за границу была делом чрезвычайной сложности. Было решено, что Феликс Эдмундович сбреет бороду, волосы, изменит до неузнаваемости свой облик и так выедет в Швейцарию.
Вместе с ним отправится его близкий друг и сотрудник, член коллегии ВЧК Варлаам Аванесов. О предстоящей поездке Дзержинского сообщили Берзину. В начале октября Берзин под большим секретом сообщил Софье Сигизмундовне, что Феликс Эдмундович уже находится в пути.
Софья Сигизмундовна свидетельствует:
«А на следующий день или через день после 10 часов вечера, когда двери подъезда были уже заперты, а мы с Братманами сидели за ужином, в друг под нашими окнами мы услышали насвистывание нескольких тактов мелодии из оперы Гуно «Фауст», это был наш условный эмигрантский сигнал, которым мы давали знать о себе друг другу, когда приходили вечером после закрытия ворот. Феликс знал этот сигнал еще со времен своего пребывания в Швейцарии - в Цюрихе и Берне в 1910 году. Пользовались мы им и в Кракове. В Швейцарии был обычай, что жильцы после 10 часов вечера сами отпирали ворота или двери подъезда. Мы сразу догадались, что это Феликс, и бегом помчались, чтобы впустить его в дом. Мы бросились друг другу в объятия, я не могла удержаться от радостных слез... Он приехал... под другой фамилией (Феликс Доманский) и, чтобы не быть узнанным, перед отъездом из Москвы сбрил волосы, усы и бороду. Но я его, разумеется, узнала сразу, хотя был он страшно худой и выглядел очень плохо».
В Берне Дзержинский заболел тяжелой формой гриппа. Берзин дал Софье Сигизмундовне отпуск и предложил ей вместе с мужем выехать в Лугано, славящееся своим очень здоровым климатом. Вот там, на причале озера Лугано, и произошла встреча Дзержинского с Локкартом...
Как и было предусмотрено расписанием, поезд из Лугано пришел в Берн 23 октября ровно в семь утра. Ян Антонович не должен был ехать на вокзал, послал Лейтейзена. Вид у Мориса был радостно взволнованный. Дзержинский это сразу заметил:
- Что с вами, Морис? Вы похожи на подгулявшего шляхтича в день свадьбы.
- Вы читали газеты? - спросил Морис.
- Вчера в Лугано читал, но там все старое.
- В Германии события. Газеты сообщают: то ли гарнизон в Киле бунтует, то ли матросы - телеграммы противоречивые. Но одна газета пишет, что матросы не хотят воевать против России.
- Какая газета? - спросил Дзержинский.
- «Бернер тагвахт».
- Эта и соврать может.
- И «Цюрхер цайтунг» пишет то же самое.
- Этой можно верить,- сказал Дзержинский.- Какие новости из Москвы?
- Как всегда, ждем курьера.
- Где Ян Антонович?
- На Шваненгассе... Как стемнеет, придет к вам домой. А у меня новость - еду в Лугано. Там на днях открывается съезд левых социалистов.
- Знаю, наслышан, - рассмеялся Дзержинский. - Съезд считается чуть ли не закрытым, но об этом уже все воробьи на крышах Лугано чирикают, все газеты пишут и песню в честь съезда сочинили.
И, взяв в руки один чемодан, а другой передав Морису, двинулся к вокзальной площади, где стояли извозчики...
Вечером к Дзержинским приехал Ян Антонович с женой. Феликс Эдмундович выглядел пополневшим и посвежевшим, исчезли синяки под глазами и желтизна на бледном лице. И это с радостью отметил про себя Берзин.
Дзержинский рассказал об отдыхе, поездках в горы и лишь потом упомянул о встрече с Локкартом.
Берзин насторожился. Газеты, падкие на всякую сенсацию, ничего не сообщали о том, что Локкарт в Швейцарии.
- А он здесь, вероятно, инкогнито, как и я; не хочется ему отвечать на вопросы корреспондентов.
Ведь они его облепят, как мухи, а рассказывать о своем провале кому охота,- заметил Дзержинский.
- Ты уверен, что он тебя не узнал? - спросил Берзин.
- Конечно, уверен. Иначе он бы мне на шею бросился от радости,- усмехнулся Дзержинский.
- Ну, а как бы ты поступил, если бы Локкарт все же узнал тебя? Полицию ты не стал бы звать на помощь, подними он крик?
- Локкарт действовал бы без крика.
- Ну, а все же?
Дзержинский отшутился:
- Позвал бы тебя на помощь. Ты, как посол, обязан защищать граждан своей страны... А если признаться, то сам не знаю, как действовал бы.
Решения в таких случаях приходят в самый последний момент и бывают весьма неожиданные. Ну, бог с ним, с Локкартом. Скажи, как тебе здесь живется, как чувствуешь себя?
- Как чувствую? Непризнанный посол непризнанной страны. Пока терпят. А дальше видно будет... А что касается тебя, то я хотел бы знать, что ты уже в Москве...
Аванесов отвел опасения Берзина:
- Слушай, дорогой Ян Антонович, как его можно узнать? Феликса Эдмундовича родная мама не узнает. Все сделано как следует. Я бы с ним иначе не поехал. Слушай, друг, я ведь головой за него отвечаю, а мне моя голова дорога. Она тоже не две копейки стоит... И вообще полагается отметить такую счастливую встречу. Возражений нет и быть не может,- закончил он категорически.
Пока Софья Сигизмундовна накрывала на стол, Берзин рассказал Дзержинскому о последних событиях. Газеты сообщали самые противоречивые новости и опровергали одна другую, но сквозь этот поток прорывалось главное: в Германии нарастают важные события, что-то происходит и в Австро-Венгрии, как будто бы начались волнения в Будапеште.
- От Владимира Ильича есть новости? - спросил Дзержинский.
- Москва молчит. Курьера жду каждую минуту.
- А ми ждать не будем, завтра же едем домой,- сказал Феликс Эдмундович.
Он подошел к окну. Через опущенные жалюзи взглянул на тускло освещенную улицу. Острым глазом сразу заметил человека, прижимавшегося к стенке у подъезда дома на другой стороне улицы. По застывшей фигуре Дзержинского Аванесов понял, в чем дело, мягко ступая, приблизился к окну, тихо сказал:
- Шпик!
- Очевидно. Но кто послал? - как бы про себя заметил Дзержинский.
В комнате наступила тишина. Ее нарушил Берзин:
- А не рук ли Локкарта сие дело? - спросил он.
- Не думаю,- ответил Феликс Эдмундович.- Местная работа. Демократия демократией, а полиция полицией.
Софья Сигизмундовна разволновалась, хотела погасить свет. Дзержинский остановил ее:
- Не надо. Соня!
Она подошла к окну, разглядела человека, прижавшегося к стене у подъезда, сказала:
- А этот шпик не первый раз торчит здесь.
- Почему вы мне не сказали? - спросил Берзин.
- Я не придала этому значения. Торчит и пусть торчит. Как у нас в России было: вроде «горохового пальто» или переодетого жандарма. Ведь у них служба такая.
- Вы решили ехать завтра? - спросил Берзин у Дзержинского.
- Да.
- Ни в коем случае. Прошу отложить поездку на два дня,- решительно сказал Ян Антонович.
- А что это даст? - ответил Дзержинский.- В подобных ситуациях решает внезапность.
- Постараюсь выяснить, куда тянется нитка.
Аванесов поддержал Берзина, и отъезд было решено отложить на два дня.
Вечером следующего дня на наблюдательном пункте у дома наискосок от квартиры Дзержинской не появился никто. Это, конечно, не значило, что там больше никто и не появится, а тем более не было никакой уверенности, что за домом нет слежки. Неужели стало известно, что здесь находится Дзержинский? Эта мысль не давала покоя Берзину. Как и Феликс Эдмундович, он был убежден, что Локкарт не имеет отношения к внезапной слежке. Но в чем же тогда дело? О приезде Дзержинского на лечение знало только несколько ближайших сотрудников. В этих людях Ян Антонович был уверен так же, как и в себе.
Однако Берзин не знал, что в здании миссии работает провокатор и что он был внедрен сюда разведкой Антанты. Кто же он?
Берзин писал Владимиру Ильичу, что в канцелярии миссии «работают главным образом бывшие латышские стрелки». Это было именно так.
Но, кроме латышских стрелков, прибывших вместе с Берзиным, людей бесконечно преданных революции, самоотверженно защищавших ее, в качестве обслуживающего персонала на работу в миссию в Берне было взято еще несколько человек из тех, кого Берзин отправил в Россию.
Одним из них был человек, назвавшийся латышом, политэмигрантом, якобы бежавшим в 1914 году от царского произвола. Он заверял, что собирается возвратиться на родину. Его взяли на техническую работу в канцелярию. Предательство его выявилось позже.
Отъезд Дзержинского нельзя было больше откладывать. Ян Антонович поручил Морису взять два билета на экспресс Берн - Берлин и в этот же вагон, но в другое купе - еще один билет, чтобы Морис сопровождал гостей до германской границы.
25 октября 1918 года Дзержинский и Аванесов выехали из Берна в Советскую Россию.
Журнал «Юность» № 10 октябрь 1976 г.
Миссия Яна Берзина
Trackback(0)
 |
Кто такой месье Доманский?
TrackBack URI for this entry
Subscribe to this comment's feed