|
Читать предыдущую часть
Неподвижный ярко-оранжевый солнечный диск вот уже несколько дней не закрывался ни единым облачком. От нестерпимой жары небо, казалось, выцвело. Из густо-синего, превратилось в голубовато-дымчатое, висело над городом непроницаемой пеленой. Булыжники мостовой раскалились так, что на них горячо было ступить босой ногой. А по тихим немощеным улицам окраины невозможно было ходить: в минуту ноги до колен покрывались тонким слоем пыли.
Мишка-цыганенок, делая испуганные глаза, невесело шутил:
- Чихать ни-ни! Пылевую завесу хочешь сделать?
От невыносимого зноя ребята спасались в реке. Купались, пока не синели губы. Выскакивая на берег, ложились на горячий песок, а через минуту снова лезли в воду.
Приносили с собой мяч и лапту, но играть не хотелось... Какая может быть беготня, если дышать невозможно: жарко.. Один Мишка не унимался. Он подбрасывал мяч, со всего размаху бил по нему лаптой. Мяч летел высоко и далеко. Мишка бежал за ним. Возвращался обратно запыхавшийся. Бронзовые плечи и грудь блестели от бусинок пота.
- И охота тебе? - говорил Гена, лениво разгребая песок, в который закопали его Валя и Натка. - Лежать и то невозможно, а ты бегаешь.
- Лежать невозможно, бегать невозможно. Что же тогда делать? - блестя белыми зубами, отозвался Мишка и снова запустил мяч.
Даже разомлевшая от жары Валя приподняла голову и восхищенно покрутила разлохмаченными косами.
- Здорово!
- Здорово-то, здорово, да... Это куда же он падает?! В сад к Соколовскому! - Мяч, дождем прошуршав по истомленным листьям деревьев, исчез за забором. -Эх! - Мишка ожесточенно почесал затылок. - Беспокой теперь людей.
- Пойдем посмотрим, куда он упал. Может, самим достать можно, - вскочила на ноги Натка.
Они подошли к забору. В узенькую щелочку почти ничего не было видно. Да еще вдобавок возле самой щелочки нахально раскинул широкие ветки какой-то куст.
- Ты подожди здесь, Ната. Я мигом.
- Полезешь?! - От удивления у Натки даже горло перехватило. - К Соколовскому полезешь?
- Да я что, воровать? - сердито зашептал Мишка. - Что ж, по-твоему, идти говорить: добрые люди, вам делать нечего, пойдите поищите мячик. А вдруг он спит, разбужу стуком. Последний аргумент оказался самым убедительным, Мишка решительно полез на забор.
В густой траве Мишка не сразу отыскал мячик. А когда повернул обратно, замер на месте. За высоким малинником раздались шаги и смех. Его перебил глуховатый голос:
- Да будет вам, Эдуард Калинович.
Мишка тотчас же присел в траву. Снова засмеялся Соколовский.
- Не понимаю, чем я вас так рассмешил? - продолжал глуховатый голос. - Ракеты ваши полетят на Луну. Вы в этом убеждены, да и почти весь мир убедили в этом. Что же особенного в моем вопросе?
Взрыв смеха опять оборвал незнакомца. Раздвинув кусты, Мишка посмотрел на дорожку. Шагах в двух от него «стоял высокий худощавый человек в холщовой рубахе на выпуск, подпоясанной черным узким ремешком. Откинув голову, он смеялся.
На портретах, которые Мишка тщательно вырезал из всех газет и ревниво хранил в папке, Соколовский выглядел уже старым человеком, с несколько усталым, даже болезненным лицом. Но сейчас-или в этом повинен звонкий, совершенно мальчишеский смех? - лицо Соколовского удивило Мишку своей несхожестью с портретами и каким-то особенно мягким выражением доброты и лукавства.
- Так-таки, батенька мой, командировку возьмёте только туда? - наклонился он к своему собеседнику, и взгляд его, насмешливо-ласковый, быстро обежал крупную фигуру незнакомца и остановился на его суховатом лице с запоминающимся высоким лбом. - Корреспондентом от газеты «Известия» на Луну? - снова спросил Соколовский.
Собеседник упрямо кивнул.
Соколовский снова засмеялся, да так зазывно, что у Мишки в улыбке невольно растянулись губы.
- Ишь, прыткий... - перестав смеяться, Соколовский сорвал с ближней яблони листик, внимательно посмотрел на высоколобого. - Не-е-ет. Корреспондентом на Луну... Это не так скоро, совсем не так скоро... Много лет, много сил. Сначала надо стратосферу завоевать.
Расправляя на ладони яблоневый лист, пошевелил широкими бровями.
- А впрочем,- он быстро отбросил листик,- может быть, и очень скоро... Многое казалось недостижимым. А советские люди сделали уже многое.
Он повернулся к дому, и Мишка, совершенно раздвинувший кусты малины, предстал перед ученым.
«Подумает, наверно, что я за яблоками», - пронеслась ужасающая мысль, и от нее в животе у Мишки захолодело.
Соколовский рукой подозвал к себе собеседника.
- Видите? - указал он на Мишку.
Высоколобый осуждающе, так подумалось Мишке, посмотрел на его кудри, и Мишка уничтоженно опустил голову.
- А вот этот полетит! Он-то наверняка полетит, - громко сказал ученый и, приближаясь к Мишке, добавил;
- Здравствуйте, молодой человек!
Мишка едва смог кивнуть в ответ головой. Густая краска смущения и досады залила лицо. Он мял в руке злополучный мячик и не знал, с чего начать объяснение.
Соколовский улыбнулся:
- Зовите же своих товарищей. - Он приподнял сухую, в синих жилках руку. - Не возражайте. Я все равно плохо слышу. И пойдемте-ка в дом. Раз вы гость, да еще откуда-то с неба (Мишка даже икнул), я вас не отпущу. Ну, зовите. Они ведь там? - утвердительно спросил он, кивая в сторону забора. - И очень уверенный в том, что Мишка пойдет за ним, взяв высоколобого под руку, медленно направился к дому.
- Ната, - зашептал Мишка в забор, хотя знал: Эдуард Калинович глух. И как Мишка забыл об этом! Можно было» постучать в дом, не боясь потревожить отдых ученого. А теперь вот, пожалуйста, он думает, наверное, что Мишка зале» в сад с нечестными мыслями.
- Ната! - опять позвал Мишка. - Зови Гену и Валю, лезьте сюда. Соколовский сказал.
За забором не ответили, но тотчас же по ту сторону что-то завозилось, заскребло по доскам и показалась всклокоченная Валина голова.
- Ой, что будет! - пискнула Валя слабо. Она слышала разговор Соколовского с братом, перетрусила ужасно и ни» за что бы не полезла. Но... побывать в доме ученого было интересно.
За Валей спрыгнула на траву Натка, прижала к пылающим щекам враз похолодевшие ладони:
- Рассердился? - спросила она Мишку, шагая рядом к дому ученого и не отводя взгляда от белой рубашки поднимавшегося на ступеньки Соколовского.
На крыльце они услышали, как Эдуард Калинович кому-то громко сказал:
- Марья Эдуардовна, принимай гостей!
- Э-э, была не была... - проговорил Мишка, два раза» провел рукой по черным непослушным кудрям и шагнул к дверям.
В тесной комнатке было светло и чисто. На столе кончал свою песню пузатый самовар, и возле него сидела женщина в; светлом платье, с гладко причесанными волосами. Чем-то она напоминала Соколовского. Это сходство особенно выражалось в глазах, во взгляде, внимательном и цепком, да в улыбке, доверчивой и теплой.
Вся семья Соколовского совсем недавно встала из-за стола, но женщина в светлом платье, придвинув полные стаканы ребятам, налила чаю и себе. Она не смотрела на Мишку, но ему почему-то казалось, что она видит не только все его движения, но читает даже его мысли.
Молчание за чайным столом становилось невыносимым.
- А я вас знаю, - не совсем вежливо нарушил тягучие минуты Мишка. - Вы дочь Эдуарда Калиновича.
Мария Эдуардовна отхлебнула из блюдца, поставила его» осторожно на блестящую клеенку.
- И я тебя знаю.
У Мишки от удивления брови полезли на лоб.
- Что же, совсем пропал твой воздушный шар?
Мишка поперхнулся чаем. Натка и Гена с недоумением и обидой взглянули на него: выходит, от них скрывал, а дочери Эдуарда Калиновича даже показал, а то и самому Соколовскому? Значит, Мишка-цыганенок изобрел что-то, и, может, стоящее? И без них?!
У Мишки першило в горле. Вот влип! Знал бы, ни за что не пошел сюда. Самым ужасным было то, что первый Мишкин воздушный шар, с единственным пассажиром - черным, похожим на маленького дьяволенка котенком - отчего-то взорвался как раз над домом Соколовского.
Ошалевший котенок остался жив, но долго орал охрипшим с перепугу голосом и метался по крыше. Его никак не могли поймать. Смогла его привести в чувство только Мария Эдуардовна, поднявшаяся на крышу с блюдцем молока. О воздушном шаре Мишка никому не говорил: во-первых, эксперимент не удался, а во-вторых, слыханное ли дело, устроить ералаш в доме ученого.
«Как же она узнала?» - Мишка быстро взглянул на дочь Соколовского. Ее потемневшие глаза не сулили ничего доброго.
Чувствуя, как жгучая краска заливает даже шею, он, совершенно потерявшийся от собственного, только сейчас до конца прочувствованного проступка, отстраняющим жестом поставил стакан на стол.
«Хоть бы пол провалился подо мной, что ли?» - с негодованием к себе подумал он.
- Тебе не нравится варенье? Может, налить с молоком? - спросила Мария Эдуардовна.
- Не, я напился уже... Спасибо, - осипшим голосом еле выдавил он.
- А вам, ребята, еще налить?
- Нет, спасибо, - ответили враз Натка, Гена и Валя, переводя взгляды с дочери Соколовского на Мишку и обратно.
- Ну что ж, тогда пойдемте. С вами хочет познакомиться Эдуард Калинович.
Мишка поднялся из-за стола быстрее всех. Скорей, скорей из этой комнаты! И не удержался, взглянул. Мария Эдуардовна смотрела прямо на Мишку.
- Тебя, кажется, звать Мишей? Пойдем. Посмотришь, что делает Эдуард Калинович. - Она положила ему руку на плечо. - А что опыт не удался - это не беда. Раз не удался, сто раз не вышло, а сто первый обязательно будет твоим триумфом, понимаешь? А про то - не думай. У Эдуарда Калиновича тоже были подобные истории, и даже конфузные. - Она трогательно улыбнулась какому-то семейному воспоминанию, а
Мишке внезапно пришел на память один рассказ. Как-то он мастерил вместе с Геной планер, пятый или десятый, они уже и счет потеряли, а планеры все не летали.
- Не выйдет ничего,- уныло сказал Гена. - Только время убиваем.
- Не ной, пожалуйста! - раздраженно одернул его Мишка. - «Не выйдет, не выйдет», а что ты сам-то сделал, чтобы вышло?
Неудачи с планерами злили раньше беззаботного Мишку: чуть что, взрывался он словно сухой порох. Гена и обижался на него за эти взрывы и жаль ему было своего неугомонного друга, который даже похудел от неудач. Чтобы как-то развеять друга, рассказал Гена ему слышанное где-то о Соколовском. На ученого Мишка чуть ли не молился, и не думал Гена, что курьезная эта история, случившаяся с Соколовским, приведет Мишку в мрачную ярость.
...В далеком своем детстве ученый, такой же, как и они, мальчишка, любил делать то кукольные коньки, то домики, то санки или часы с гирями. Все это он делал из бумаги и картона и соединял сургучом. В четырнадцать лет он уже мастерил самодвижущиеся коляски и локомотивы. Приводились они в движение спиральной пружиной. Сталь для пружин он выдергивал из кринолинов, которые покупал на толкучке. А потом кринолины исчезли. Подросток Эдик потерял покой и сон в поисках хоть какого-нибудь кринолина. Перетряс все бабушкины сундуки. Та только вздыхала сочувственно:
- Ах, Эдюша, Эдюша, какие у меня кринолины? Не носила я их и смолоду, голубь мой.
Маленький Эдик едва не плача уговаривал бабусю, чтобы та пошла по знакомым: без стальной пружины мертвым оставался его новенький блестящий локомотив. Бабуся, пряча улыбку, отвечала упрямцу:
- Ты, душа моя, почитай всех городских модниц без кринолинов оставил. Где ж я тебе достану их.
В эти дни по пути на юг ненадолго заехала к родителям Эдуарда Калиновича московская тетка, молодая, красивая, привезшая с собой гору корзинок и корзиночек, наполненных чем-то белым, розовым и воздушным. За вечерним чаем она, недавно побывавшая в Париже, без умолку трещала о новых французских модах. Отец Эдуарда Калиновича болезненно морщился, недоуменно взглядывая то на молодую болтливую женщину, то на свою жену.
- Ты, милая, совсем перестала следить за собой, - поучала ее московская тетка. - Фи, что за платье у тебя! Вот посмотри, какие теперь в моде кринолины.
При слове «кринолин» у маленького Эдика сладко дрогнуло сердце. И в тот же вечер в доме произошел ужасный скандал. Тетка два раза падала в обморок: парижский кринолин, которым мечтала она поразить весь юг, лежал разодранным кружевным комочком, а его стальные пластины оживили сердце новенького локомотива...
Рассказал Гена эту историю Мишке, думал, посмеется Мишка, а тот вдруг покраснел, как индюк, и так мрачно посмотрел на Гену, что тому стало не по себе.
- Ты чего?
- Ничего, - ответил Мишка и оттолкнул планер. - Ты что это про Эдуарда Калиновича рассказываешь? Соколовский да чтоб кринолинами занимался, да?
Чего-чего не наговорил тогда Мишка Гене, а сейчас после слов Марии Эдуардовны, вспомнив тот день и Генин рассказ, взволнованно думал, что наверно Эдуард Калинович понимает, и она тоже, и все, кто живет в этом чудесном доме, понимают: Мишка сделал свой воздушный шар не из-за баловства. И уже совсем не виноват Мишка, что он вместе с котенком упал на крышу дома ученого. Как хорошо, что живут на земле такие замечательные люди, и Мишка очень счастлив, что живут они в его городе.
Скрипучая крутая лестница ведет в вечность. Там, наверху в мастерской с несколькими окнами, за которыми Ока и бездонное небо, полное неизведанных галактик, работает ученый. Какие-то странные модели, похожие на сигары, качаются под потолком на тонких шнурах, другие модели стоят на полу, подняв вверх острые носы, рвутся ввысь. Это - ракеты. Пройдет немного лет, и вот в такую ракету войдет человек.
Путь его будет лежать к звездам. Понадобится не очень много времени, чтобы достигнуть вон той красноватой звезды.
...За окнами давно темно. Ребята и не заметили, как кончился жаркий день. Много интересного услышали они от ученого об энтузиастах ракетного воздухоплавания, об Эсно Пельтри, о Вальери, погибшем при взрыве ракетного автомобиля, об американце Годдаре, о немецком ученом Оберте, чьи ракеты уже посещали стратосферу.
Всевидящий Мишка на маленьком столике видел письмо, адресованное на имя Соколовского от этого ученого. И даже прочитал первые строчки. «Вы зажгли свет, и мы будем работать, пока величайшая мечта человечества не осуществится», - писал из далекого немецкого города в город на Оку ученый Оберт. С замиранием в сердце следил Мишка за каждым движением человека, к слову которого прислушиваются все ученые, работающие над реактивным двигателем.
Внимательно присматривается к ребятам и Эдуард Калинович. «Нет, не зря прожита жизнь, не зря были бессонные ночи, не зря трудился и трудится мой мозг: не одна земля, вся вселенная будет открыта вот этим удивительным детям, людям будущего! Как хорош этот, черный, кудрявый! Он читал его книжки. А «Вне земли» еще и вызубрил: шпарит наизусть целыми абзацами. В темноте глаза его светятся ничуть не хуже звезд. Читай, учи, учись! Может, именно ты полетишь на эту далекую и близкую звезду. В старину люди назвали ее Марсом, в честь бога войны Марса, но воинственная звезда встретит тебя миролюбиво».
На крыше, возле, двери, ведущей с веранды, тренога с небольшим телескопом. Эдуард Калинович первым смотрит в телескоп, за ним Натка, Гена, Валя. Затаив дыхание, прижимается к окуляру Мишка. Мигает в самый зрачок красноватая звезда, манит Мишку, обещает открыть ему неизведанные чудеса, и нетерпеливо спрашивает Мишка-фантазер у ученого:
- А скоро будет такая ракета?
- Скоро. Для советских людей не может быть невозможного, - отвечает Соколовский и Мишке, и Натке, и Гене, и Вале, и всем-всем, кому тесен земной мир, кто мечтает о лодвиге в космосе.
- Спокойной ночи! - желают они благодарно старому мученому и, постояв возле закрывшейся двери, снова говорят: - Спокойной ночи, Эдуард Калинович.
Уходить не хочется. Закинув голову, Натка старается разглядеть дверь, ведущую с веранды на крышу. Дверь эту в семье Соколовского шутя называют «дверью в космическое пространство». - А ведь это не шутка! - ахает Натка.
Домой идут притихшие, взволнованные. В бархатной темноте печально мерцает свет редких неярких фонарей на горке. Оттого, что огни редки и свет от них грустно-призывный, Натке кажутся они звездами далекими, затерявшимися в глубинах вселенной.
«Наверно, скучно там без людей, - невольно думает Натка и проникается к ним жалостью, как к живым существам. - Ну ничего, мы скоро к ним прилетим!»
- Правда, Гена? - поворачивается она к Гене.
- Что, правда?
- Ну, что мы полетим к ним, к звездам...
Гена согласно кивает головой, но Мишка-фантазер перебивает:
- Человек сразу не полетит. Сначала какое-нибудь животное, ну, обезьяна, что ли...
И снова все молчат, охваченные прелестью надвигающейся» ночи, своими растревоженными думами и мыслями о скорых, очень скорых кораблях-ракетах, что будут бороздить. Вселенную.
Продолжение читать здесь
Взволнованный мир
Trackback(0)
 |
Неожиданное знакомство
TrackBack URI for this entry
Subscribe to this comment's feed