Главная Гость

Наши партнеры

Полярный институт повышения квалификации

График отключения горячей воды и опрессовок в Мурманске летом 2023 года

Охрана труда - в 2023 году обучаем по новым правилам

Оформити без відмови та тривалих перевірок позику 24/7. Короткострокові кредити всім повнолітнім громадянам України. Оформлення онлайн. Все, що потрібно для подачі заявки - зайти на сайт, мікропозика онлайн, треба вибрати суму і термін на спеціальному калькуляторі. Під нуль відсотків цілодобово мікрокредит без відмови в Україні взяти дуже легко. Просто зайдіть на будь-який сайт МФО.

Моментальна позика без відсотків на карту онлайн. Максимальну суму і термін позики кожна компанія встановлює індивідуально. Рейтинг кредитів онлайн на банківську карту. Позика без відмови за 15 хвилин, кредит онлайн на карту в Україні через інтернет для всіх.
Гость Печать E-mail
Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
19.06.2012 15:57

Читать предыдущую часть

Ночью Натка спала плохо.

После впечатлений дня мамин поздний телефонный звонок окончательно ее расстроил. Мама сказала, чтоб ее не теряли, она срочно выезжает на станцию Фаянсовая. Натке представилась эта станция прозрачной и непрочной и отчего-то стало боязно за маму, хотя та уезжала внезапно не в первый раз.

Ганька уже спал, когда Натка вылезла из-под одеяла и пошла к бабушке. На все Наткины вопросы та только печально смотрела в потолок и молчала. А потом снова зазвонил телефон. Натка взяла трубку, и Мишкин звучный голос сказал, он, конечно, не знал, что о мамином отъезде уже известно, - чтобы она передала бабушке, пусть та не волнуется: их мама и мама Натки выехали в Фаянсовую, что там случилось какое-то крушение.

- Так я и знала, - выдохнула в трубку Натка.

- Откуда? О крушении я ведь подслушал.

- Знала, - настойчиво повторила Натка. - Раз эта станция стеклянная какая-то...

Мишка хохотнул и повесил трубку. Натка бродила по комнатам, завернувшись в одеяло. Наверху у Кротовых тихо играло радио. И вдруг раздражение охватило Натку. Радио включили, музыку слушают. Их бы туда, где папа, где ее мама и мама Вали, где дядя Андрей.

Только вчера получили Рагозовы от него письмо. Кто-то отравил колхозную гордость Красулю. Злоумышленника еще не нашли, но найдут обязательно, потому что такие мешают Советской власти, не хотят ее. С такими бороться и послан на деревню дядя Андрей...

Радио наверху безмятежно играло. Натка представила жиличку из квартиры номер четыре там, где случилось крушение, и рассмеялась. Куда ей туда в кружевах и кольцах. Там нужны такие, как мама: в синих шинелях и в синих беретах с красной звездочкой.

Захотелось сейчас же взглянуть на маму. Достала с этажерки альбом, открыла его. Сверху лежала уже поблекшая фотокарточка. Ее мама, и папа, и дядя Андрей сидят, обнявшись, у ног - винтовки. На обороте Натка прочла: «Яблоновый хребет. 1919 год».

Именно об этом хребте вспомнил в их первую встречу дядя Андрей. Он рассказывал, как таяли у них патроны, как редки стали выстрелы с их стороны. И как поднимались, шли на них, осмелев, цепи белых. Вот тогда-то Антон, Наткин отец, подполз к дяде Андрею, сказал:

- Давай рядом, Андрей. Кажется, скоро конец... Давай рядом...

А потом откуда-то появилась мама. Она вся была увешана длинными лентами с патронами. Лицо было мокрым и красным: нелегки эти ленты.

Мама засмеялась, когда увидела друзей живыми, а из глаз брызнули слезы. Потом она поползла по цепи.

Ее появление вроде бы не удивило никого, хотя принесла она самое сейчас необходимое. В этих лентах была не только жизнь, было главное - победа. Красноармейцы торопили маму:

- Давай, Анна... живей давай!

И уж после того, как у Яблонового стихло эхо выстрелов, обнимали ее и называли ласково сестренкой.

Перевернув карточку, Натка снова прочла: «Яблоновый хребет. 1919 год». Подумала, что, наверно, похож этот хребет на верблюжью спину. Усмехнувшись, посмотрела на потолок:

«Ну и слушайте музыку. Все равно вы не будете такими, как мама». И тут же вспомнила, как на Мишкины слова о Лене Кротове дядя Андрей сказал:

- Легче всего сказать, что человек плох. Гораздо труднее сделать его хорошим. А делать нужно обязательно. В той жизни, какую мы строим, не должно быть равнодушных Кротовых. Все должны быть деятельными.

А как вот сделаешь другими Кротовых или Яшку?.. Натка с размаху захлопнула альбом, точно боевые мамины карточки уличили ее в бессилии.

Решительно направилась к своей постели. Но сон ее был беспокойный.

Второй раз она проснулась оттого, что захотела пить. В комнате темно. На столе простуженно тикает старенький бабушкин будильник. Тик-так, тик-так. Натка представляет как двигается секундная стрелка, прогоняя ночь. Хочется пить, но лень встать. Хорошо бы по-щучьему велению стакан с водой очутился в руках. Но так бывает только в сказках. Встать все-таки придется.

На столе графина не оказалось. Ступая на цыпочках, вышла в другую комнату. На диване, разметавшись, спал человек. Одеяло с него сползло. И голые, очень похожие на папины, ноги вылезли на валик. У Натки екнуло сердце. Сдерживая радостный крик, она подошла и склонилась над спящим.. Вдоль лица шел страшный рубец. Знакомый уже Натке Семен Ильич обеспокоенно шевельнулся. Натка юркнула за шкаф.

Утром солнце краешком влезло в комнату. На стене сбоку лежала узкая теплая полоса. И Натка поняла, что еще очень рано. Она снова уткнулась в подушку. Но из-за дверей донесся приглушенный голос бабушки, она говорила жалостливо:

- Ну куда это годится: живому человеку свят духом питаться. Оставайтесь-ка, право, Семен Ильич, у нас. Все ж я дома, и сварю и досмотрю.

- Бабушка звякнула чашкой.- Оставайтесь. Что вам в пустой квартире-то делать?

Гость взволнованно ответил:

- Еще раз спасибо вам, Аграфена Максимовна, за сердечность вашу. Но привык я жить так. Смолоду семью не завел; все некогда было, а теперь уж поздно. Да и в комнате своей я не часто буду. Работа моя, сами понимаете, какая, засну часок, другой, да опять за дело. А заходить к вам буду, - гость кашлянул. - С возрастом что-то началось во мне. То ничего, ничего, а то вдруг, как потерял что.

- Жениться вам надо, Семен Ильич. Детишек иметь. Детишки, как алый цвет, душу веселят.

- Да, да, да, - сказал Семен Ильич и забарабанил пальцами по столу. - Против сына я бы не возражал. Но только где его взять? - Помолчал немного. - Вот если вы мне Ганьку в сыновья отдадите...

По его голосу Натка определила, что он улыбается. Положительно, этот человек или не умел или не хотел долго грустить. И этим похож он был и на маму, и на папу, и на дядю Андрея.

Через час Натка оделась и вышла во двор, остановилась у калитки. Сзади послышались шаги. Натка оглянулась, и брови ее сошлись гневно. К калитке шел Леня.

Сегодня он показался ей особенно неприятным. Все они такие Кротовы, противные. «И у мамы на работе, наверно, такие есть, и поэтому маме трудно», - подумала Натка и отступила в сторону.

Леня тоже увидел Натку и опустил глаза. Он не мог забыть, как однажды налетела она вихрем и закричала что-то о каком-то планере, о Яшке, и в довершение всего назвала их жуликами.

Леня тогда ничего не понял и стоял, моргая ресницами. А позднее, когда по поручению папы он понес записку Яшкиному отцу, увидел в его дворе красивый ярко-синий планер. Планерами Яшка не занимался. Вспомнил Наткины сбивчивые слова и понял, о каком планере шла речь, понял и то, куда этот планер подевался. Стоял, горько переживая обиду, нанесенную ему русокосой девочкой.

- Понравился? - вывел его из оцепенения резковато-нахальный голос. - Тащи деньги, твой будет. - Яшка-задира стоял поблизости, и безмятежно сияли на его лице большие, словно начищенные, веснушки.

В одну минуту пронеслось перед Леней все: его одиночество в большом и людном дворе, эта новая девочка, так непохожая на Лилю, ее насмешки над ним и нескрываемая ненависть.

А ему очень хотелось дружить с ними.

В тот день, когда он хотел поиграть с ребятами в мяч, мама долго кричала на него. «Зи-зи-зи», - врезался в уши мамин тонкий голос, а слов он не мог разобрать.

В своей комнате он сел на подоконник и, прислонившись лбом к прохладному стеклу, смотрел в уже потемневший двор. Почему мама не разрешает ему играть с ними? Разве они плохие?

Он представил себе эту девочку с русыми косами, с синими, очень синими глазами. Вспомнил, с какой насмешкой крикнула она ему вслед: «Леонид - живот болит!» И стало обидно. Может быть, мама и права? Во всяком случае, он не сделал им ничего плохого, а они...

Единственным утешением все чаще и чаще для Лени стала игра на скрипке.

Однажды после одной очень грустной пьесы Леня случайно выглянул в окно и увидел ее.

Леня заиграл еще, и пока играл, девочка так и стояла... музыка как бы приблизила эту девочку к Лене. И он забыл про обиду.

А потом она куда-то исчезла. Он не видел ее во дворе. И с грустью подумал, что она, наверно, уехала. И лучше б уехала, чем эта новая, почти непереносимая обита.

В тот день, когда Леня увидел планер у Яшки, он вдруг подумал, что виной всему этот задиристый парень. И в его добром сердце вдруг шевельнулось горько неприязненное чувство.

- Планер не твой, - сказал он тихо, но решительно.- Как же ты можешь его продавать?

- Ого-го, - загоготал Яшка, и в смехе открылись все его зубы. Они, как и веснушки на лице, тоже были желтыми. - Не смей, говоришь, - смех его оборвался так же неожиданно, как и начался. - А ты откуда про то знаешь? - Он придвинулся к Лене и, меряя его с ног до головы взглядом, просипел сквозь зубы. - Был не мой, а теперь мой. А ты молчи. Я не такие штучки, как планер, знаю. Так что уж тебе-то, Кроту, молчать да молчать надо.

Леня моргнул. И действительно, больше ничего не сказал. Но отчего-то сейчас, увидев Натку, ему стало нестерпимо стыдно за то свое молчание.

Он подходил к калитке. Натка отвернулась. Леня вышел на улицу. Сделал несколько шагов и остановился.

«Мне все равно, - медленно прошло в его сознании. - Но пусть не думает, что я - жулик».

- Ната, - позвал он неуверенно.

Натка не повернулась.

- Я не брал ваш планер, но я знаю, где он.

Она стояла все так же, не шевелясь, только дрогнувший бант выдал, что Ленины слова она слышала.

Про планер, про тот планер, что исчез еще до Наткиного приезда, уже никто и не вспоминал. Только Натка все еще думала о нем, потому что хотела знать: кто же все-таки утащил его? Один Яшка или с помощью этого Леонида? Ведь Яшка ходит к Кротовым...

- Я был у Яшки... У него я видел планер, Я сказал ему, что планер не его...

Натка молчала, но слушала внимательно. Потом медленно повернулась к Лене и посмотрела ему прямой в глаза. Он увидел ее взгляд, недоверчивый, изучающий, и вспыхнул:

- Ты мне не веришь?

Натка неопределенно качнула бантом, наклоняя голову к плечу, спросила, как будто бы даже без интереса:

- А куда за ним идти надо?

- Это за загородным нарком, туда вниз, к Оке. Там еще забор высокий зеленый, - быстро заговорил Леня, странно обрадованный ее вопросом.

- Ну хочешь, я покажу тебе?

Натка оглядела Леню, подумала о чем-то, ответила не сразу:

- Ну... пошли.

Леня торопливо и незаметно от Натки взглянул на свои окна, задернутые суконными шторами, шагнул от калитки.

У зеленого забора дорогу им преградил проходивший военный отряд. Натка обратила внимание на фуражки с красными околышами: такие она видела впервые. Потом отряд прошел. Леня показал Натке на приземистый домик. Домик был какой-то весь жалкий. И, наверно, от этой своей невзрачности хотел поскорее уйти в землю. Подоконники у него были вровень с тротуаром, переплеты рам покосились, даже трубу на крыше будто ветром смело. Торчало на ней два-три кирпича и все. Натка поежилась.

Открывая калитку, услышала визгливый голос и увидела на крыльце худую высокую женщину. Подоткнув подол темной юбки, женщина шлепала мокрым голиком по грязным ступенькам крыльца и кричала на кого-то:

- Брысь, окаянная твоя душа! Брысь, говорю!

У низкого сарая возилась, худая и до странности длинная свинья. Это на нее женщина кричала: «Брысь!»

Увидев входящих, женщина рывком одернула подол юбки и бросила голиком в свинью. Та, хрюкнув, исчезла за сараем.

- Кого вам? - спросила женщина. Но увидев Леню, страдальчески сжала губы. - Нету его... ушел. Отцу скажи, ушел.

Натка в недоумении посмотрела на Леню. Тот, вспыхнув, проговорил негромко:

- Я не от отца... Я за планером. Вот эта девочка...

- И планера вашего нету, - перебила женщина и снова стала подтыкать юбку. - И ничего нету... И лучше бы ничего не носили. Довели вы его, скоро и мою худобу пропьет. Натка ничего не понимала. Леня опустил голову: зачем его родители дают дяде Федоту деньги? Ведь и в самом деле он скоро все пропьет. Ему стало стыдно и неловко перед этой женщиной, стыдно и неловко перед Натой. А женщина замахала рукой и еще громче закричала:

- Иди, иди... и скажи. Не то я сама... Вон уже и Яшка туда же пошел. Легко ль мне, пусть думает.

В доме вдруг что-то с грохотом упало, и сразу же в реве закатился детский голос.

- Ох, чтоб вас! - женщина, пригибаясь, быстро исчезла в низких дверях дома. Через минуту Натка услышала оттуда ласковое успокаивающее баюканье.

Леня открыл калитку. Мельком покосился на Натку. Та смотрела вопросительно.

- Они давно знакомы и работают вместе. Папа его жалеет и дает ему деньги, а он - пьет, - объяснял Леня, не зная, куда спрятать глаза.

У Натки удивленно приподнялись брови: вот как! Значит, Кротов, этот брезгливый и холодный Кротов, глаз которого Натка ни разу не видела из-за больших и холодных черепаховых очков, кого-то жалеет?! Это было удивительно! Этому невозможно было поверить. Натка еще раз посмотрела на Леню. Увидела его красное лицо, глаза, которые он прятал от Наткиного взгляда, и, ничего не поняв, только пожала плечами.

На углу ребята остановились. Натка наклонилась, подняла с земли похожий на лепешку гладкий камешек, из-под руки взглянула на Леню.

«А планер-то, конечно, он не крал, это Яшка все, - с непонятным доброжелательством подумала она. - И я такая... подозрительная». - Но опять вспомнила Лениных родителей, вспомнила все, что говорили о них взрослые и дети... Неприязненное чувство к Кротовым опять шевельнулось в душе Натки. Далее то, что Кротов кого-то жалеет, не приглушило это чувство.

«Но это ведь взрослые, а он, может, и ничего». Теперь уже не прячась, открыто Натка опять посмотрела на Леню. Он снова увидел ее пристальный взгляд. Начал торопливо прощаться:

- Ну, я пойду... до свидания, Ната.

Натке вспомнилось, как он попросился поиграть с ними в мяч, как робко встал в круг и как потом на окрик матери покорно пошел домой.

Тогда Натке сразу не понравилась эта его покорность. Она любила смелых людей.

- Леонид - живот болит! - и засмеялась ему вслед.

Но потом задумалась. Ей показалось странным, что мальчик этот редко появляется во дворе... Сейчас уже Натка знала, что играть ему с ними не разрешают родители. А почему?

- Подожди, Леня! - закричала Натка, подбежала к нему, с желанием узнать сейчас, сию минуту все, спросила:

- Тебе почему с нами играть не разрешают? Леня покраснел так, что сразу влажными стали глаза.

- Н-не знаю, Ната, - заикнулся он, пряча взгляд. Не мог же он сказать этой девочке, что она не нравится маме, что мама ее называет «коровницей». Что такое «коровница» - Леня не знал, но интонация, с какой мама произносила это слово, была оскорбительной. - Н-не знаю, - повторил он, стыдясь перед Наткой за эту самую интонацию.

- А ты хочешь дружить с нами? - глядя в упор, снова спросила Натка.

В лице у Лени что-то дрогнуло, он хотел ответить, но не смог. И вдруг Натка увидела, как у него жалко опустились губы.

- Ты чего? - взяла она его за рукав, а про себя подумала: «Вот еще и реветь начнет. Правда, какой-то странный мальчишка».

- Я очень хочу дружить с вами, Ната, - пересиливая, себя, негромко произнес Леня. - Только...

Леня уже не казался Натке вредным, а наоборот, слабым и даже маленьким, как Ганька, с которым можно поиграть в учительницу. Чувствуя свое превосходство перед ним и невольную жалость к нему, Натка удовлетворенно произнесла:

- Ну и хорошо, что хочешь дружить... Мы сегодня купаться пойдем. Приходи. Ладно?

Леня, не отвечая, благодарно взглянул на Натку.

Она долго стояла и глядела ему вслед. И снова увидела, как прошел, возвращаясь откуда-то, тот самый отряд с красными околышами на фуражках.

Вечером, когда Натка и Ганька ложились спать, пришел Семен Ильич. Ганька, за несколько утренних часов успевший подружиться с ним, услышал его шаги, соскочил с кровати, босиком прошлепал по комнате, повис у него на шее.

- Надерет нам бабушка уши, - притворно-ворчливо отчитывал Семен Ильич, закрывая Ганьку одеялом. - Тебе за баловство, мне за потакание. Лежи, лежи. Знаю, что ты мне хочешь показать: машинку на колесиках.

- А откуда вы знаете? - удивился Ганька,

- А почему же мне не знать, если она наполовину торчит из-под кровати, - сказал он, доставая машинку, сделанную из спичечной коробки. -

Сам делал? Молодец, молодец. Даже не верится.

Ганька обиделся. - Не верите? Дайте спичечную коробку, я сейчас же сделаю. Еще лучше.

- А ну-ка, ну-ка... - Семен Ильич достал коробку, высыпал из нее спички, протянул Ганьке.

- И ножик, - потребовал Ганька.

- На и ножик, - послушно отозвался Семен Ильич и с улыбкой скользнул глазами по упрямо склоненной вихрастой голове.

- Дядя Сеня, - позвала Натка, - а почему у военных на фуражках красные полосы кругом? У моего папы такой Полосы нет.

- Красная полоса на фуражках, - это особый род войск, Ната. Эти люди оберегают покой наших граждан внутри государства.

- Внутри государства?! - Натка приподнялась на локте, недоверчиво посмотрела на Семена Ильича. - От кого же их оберегать? От бандитов?

- Нет. От бандитов, от хулиганов, от прочей подобной мерзости оберегает наших людей милиция. Но есть еще один тип человекоподобных.

Спят они, Ната, и видят, как бы отобрать у рабочих и крестьян власть, вернуть в Россию оставшихся в живых князей да помещиков. Те поопасней хулиганов. Поумнее, похитрее. Их не сразу отличишь от советского человека. Приспосабливаются они к окружающей обстановке, как хамелеон к местности. Вот чтобы выискивать их, лишать возможности вредить нам, и существуют люди с красными околышами на фуражках. Раньше их называли чекистами, теперь это работники НКВД - Наркомата Внутренних Дел СССР. Понимаешь?

- Да, да, понимаю, дядя Семен. Значит, у нас есть враги?

- Да, есть, Ната. Настоящие враги. Опасные и хитрые. Они могут быть даже рядом с тобой.

- Где?- испуганно встрепенулась Натка. А Семен Ильич встал с Ганькиной кровати и заходил по комнате: два шага вперед, два назад. Потом остановился перед Наткой и очень серьезно посмотрел ей в глаза. Натка приподнялась, села на постели.

- Враги могут быть везде, - сказал он спокойно. - Но им никогда не победить нас, если мы будем начеку. Ты, конечно, знаешь, Ната, о Мите Гордиенко.

Натка кивнула. И сразу же вспомнилось ей туманное утро в приграничном поселке и призывно-тревожный звук горна. Тогда на сбор форпоста собрались не только пионеры, но и октябрята, прибежала и Натка.

Перед длинным строем собравшихся стоял русый мальчик с комсомольским значком на груди.

- Ребята!- сказал мальчик, и голос его зазвенел, - Сегодня мы напишем туда, где жил Митя Гордиенко. Его товарищи должны знать, что мы с ними рядом. Пусть не страшит их новая угроза врага.

Мальчик с комсомольским значком опустил голову, и русая челка упала на его влажный лоб.

- Митя Гордиенко такой же герой, как Павлик Морозов. Он охранял колхозный хлеб. Вчера ночью, объезжая поля, заметил черные крадущиеся тени и один бесстрашно помчался на них. Митя не дал врагам поджечь урожай, но сам погиб.

Натка тогда чуть не заплакала от страха: очень ее напугали ночь и крадущиеся черные тени. Но сейчас она ничего не боялась. Совсем близко придвинулась к Семену Ильичу и, ожидая, твердо смотрела в его сурово спокойные глаза. А тот, притронувшись к ее плечу, сказал негромко.

- Вот такими, как Павлик Морозов, как Митя Гордиенко, должны быть мы все.

- Да, да, дядя Сеня, - сказала Натка, и рука ее невольно поднялась в салюте. Пусть будут кругом враги, но Натка клянется пионерской клятвой быть всегда верной делу Ленина, быть такой же, как Павлик Морозов и Митя Гордиенко.

Продолжение читать здесь

Взволнованный мир

Trackback(0)
Comments (0)Add Comment

Write comment

security code
Write the displayed characters


busy
 

При использовании материалов - активная ссылка на сайт https://go-way.ru/ обязательна
All Rights Reserved 2008 - 2024 https://go-way.ru/

������.�������
Designed by Light Knowledge