Главная Глава девятая 2

Наши партнеры

Полярный институт повышения квалификации

График отключения горячей воды и опрессовок в Мурманске летом 2023 года

Охрана труда - в 2023 году обучаем по новым правилам

Оформити без відмови та тривалих перевірок позику 24/7. Короткострокові кредити всім повнолітнім громадянам України. Оформлення онлайн. Все, що потрібно для подачі заявки - зайти на сайт, мікропозика онлайн, треба вибрати суму і термін на спеціальному калькуляторі. Під нуль відсотків цілодобово мікрокредит без відмови в Україні взяти дуже легко. Просто зайдіть на будь-який сайт МФО.

Моментальна позика без відсотків на карту онлайн. Максимальну суму і термін позики кожна компанія встановлює індивідуально. Рейтинг кредитів онлайн на банківську карту. Позика без відмови за 15 хвилин, кредит онлайн на карту в Україні через інтернет для всіх.
Глава девятая 2 Печать E-mail
Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший 
17.05.2012 10:28

Глухая ночь. В землянке черно, как в могиле. Воздух спертый даже у двери. Мы лежим на правом боку, притиснутые друг к другу. Теперь я понимаю, почему здесь многие спят днем. Ночью, когда все в сборе, места на нарах не хватает и спать почти невозможно. И все-таки я сплю, точнее, дремлю, а еще точнее, пребываю в каком-то темном, тревожном полузабытьи.

- Не поджимай ноги, не поджимай!- истошно выкрикивает  кто-то напротив.

- В ухо заработаешь, Пашка: не ворочайся,- раздается через некоторое время на нашей, стороне.

Кто-то скрипит зубами и постанывает. Кто-то подавленно вздыхает. Кто-то тихо, яростно ругается.

- Рука-а! - жалуется кто-то поблизости.

- Раненую ру-уку отлежал... Старшой, а старшой!

Потом тишина. Чернота, дурман. Я сплю. И вдруг:

- На-а левый бок! - Это командует старший. Шумно поворачиваемся, притираемся друг к другу и опять как будто спим.

- На-а правый! - снова слышится голос старшего. Вновь шум, шуршание соломы, стон и тихие ругательства.

И так всю ночь.

Рано утром скрипит дверь, струя ледяного воздуха бьет в ноги.

- Auf! Auf! - лает шеф.

- Подъем! - кричит старший.

Нас выпроваживают на улицу. Приказывают построиться. Шеф пересчитывает нас. Затем он берет шесть человек и отправляется на кухню за кофе. Мы должны дожидаться его, не выходя из строя.

Серый, холодный рассвет. Над внешним забором еще светятся лампочки - они все более тускнеют. Освещено и низкое барачное строение кухни слева от зондерблока...

Кто бы из нас год тому назад мог подумать, что в середине января 1943 года мы, командиры, политработники и бойцы Красной Армии, будем стоять под морозным небом где-то в Польше, в немецком штрафном лагере для военнопленных, окруженные рядами ржавой колючки, часовыми-пулеметчиками и предателями в форме и без формы, стоять и ждать, когда нам принесут теплое горьковатое пойло, именуемое кафе, пригодное, пожалуй, лишь для того» чтобы прополоскать наши пустые желудки. Мы были готовы ко многому: к вечной усталости, к страху, к боли от ран, даже к смерти в бою, но не к этому. Плен казался чем-то немыслимым и невероятным; никакие уставы не предусматривали случая, когда раненые или просто окруженные и расстрелявшие патроны бойцы могут попасть в лапы врага. Что же им делать теперь, как вести себя?

Мы стоим и ждем. Поеживаемся от холода. Терпим.

Наконец приносят кофе. Получаем по четверть литра и заходим внутрь. Выпиваем на ходу и вновь забираемся на нары. Не успеваем еще согреться после часового стояния на морозе, как угрюмый шеф снова гонит нас вон.

- Raus!- кричит он. - Raus! Raus!

Не кричит, а лает. Что за манера объясняться по-собачьи!

Толкаясь в узкой двери, опять выбираемся наружу. Лампочки уже погашены: светло.

- Становись! - командует старший.

Строимся в колонну. Нас человек сто пятьдесят - больше роты»

- MarschicTen! - приказывает шеф.

Начинаем маршировать. Старший идет сбоку мелкими шажками и подсчитывает ногу:

- Раз, два, три! Раз, два, три! Левое плечо вперед... арш!

Огибаем землянку, похожую на овощехранилище. Низкая крыша ее засыпана снегом. На нем - следы ног.

«Клац, клац, клац»,- хлопают наши колодки по утрамбованному снегу. Очень неудобно маршировать в деревянной долбленой обуви,
«Клац, клац, клац»»..

Шеф цепко следит за нами. Старый подлый бюргер, злой длинноносый гном!

- Halt! (Стой!) - кричит он, подходит к нам и вытягивает из строя Ваську.

- Не сбиваться с ноги!- командует старший.- Раз, два, три! Левой! Левой!

Проделываем очередной круг.

- Halt!-опять орет шеф и вытягивает еще двоих.

Продолжаем старательно печатать шаг. Но шеф снова к кому-то придирается. Рядом с Васькой уже четверо.

- Стой! - вслед за шефом командует старший, - Напра...во!

Смотрим, как подлый немец заставляет наших товарищей взбираться на крышу и сбегать по другому скату. Он гоняет их минут десять, потом разрешает вернуться в строй.

- Петь,- по-русски приказывает шеф, - Если сафтра фойна...

Мы снова маршируем вокруг землянки. Высокий осипший голос запевает:

Коли завтра война, если враг нападет. 
Коли темная сила нагрянет, -
Как один человек, весь советский народ
За свободную Родину встанет!

Мы подхватываем:

На земле, в небесах и на море
Наш напев
И могуч и суров:
Если завтра война.
Коли завтра в поход,-
Будь сегодня к походу готов!

Что это - глумление? Конечно, глумление, но странно другое: как фашист не боится советской песни? Он стоит, выставив ногу в начищенном башмаке, и преспокойно крутит сигарету.

- Раз, два, три! Раз, два, три! - в паузе командует старший.

А запевала уже поет:

Мы войны не хотим,
Но себя защитим -
Оборону крепим мы недаром.
И на вражьей земле мы врага разгромим
Малой кровью, могучим ударом!

Нет, не такой мы представляли себе будущую войну. Совсем не такой. Даже враги издали нам казались другими: слабее и, может быть, примитивнее.

На земле, в небесах и на море 
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война.
Если завтра в поход.-
Будь сегодня к походу готов!

Шеф взмахивает перчаткой.

- Стой!- командует старший.- Разойдись!

В землянку пока не пускают, Там убираются дневальные. Разыскиваю Худякова. Здороваюсь с Костюшиным и Типотом.

Худякова трудно узнать. Шинель висит на нем, как на палке. Ноги обмотаны грязными тряпками. На одной колодке - трещина, он ее перетянул веревкой. Торчат острые скулы, кожа шелушится, в глазах - скорбь.

Я предлагаю ему походить.

- Знаешь,- говорит он,- натер ноги. Давай лучше постоим.

- У вас что-нибудь болит?

- Ничего... кроме сердца. Только сердце.- Он оглядывается по сторонам и горячо шепчет: -Правду надо было говорить народу, пусть горькую, но правду. На правде воспитывать бойцов, а не так... как с этой малой кровью, на вражьей земле.- Он умолкает, потом, подняв голову, строго смотрит на меня.- Пойми правильно. Я и себя тоже критикую, я ведь тоже в какой-то мере в ответе за все, что с нами произошло. Мы начали поправлять свои ошибки, но какой ценой, какой ценой!..

- Вы насчет Сталинграда знаете? - спрашиваю я, желая приободрить его. Глаза Худякова оживают.

- Да, спасибо. Да ты не беспокойся за меня, я как-нибудь справлюсь. Пошли в барак, кажется, стали пускать.

Журнал «Юность» № 7 1963 г.

Люди остаются людьми

Trackback(0)
Comments (0)Add Comment

Write comment

security code
Write the displayed characters


busy
 

При использовании материалов - активная ссылка на сайт https://go-way.ru/ обязательна
All Rights Reserved 2008 - 2024 https://go-way.ru/

������.�������
Designed by Light Knowledge