|
Читать предыдущую часть
Е. Е. Белов, Герой Советского Союза, бывший командир 23-й танковой бригады
Первое «генеральное» наступление немцев на Москву, когда гитлеровское командование стянуло на Московское направление почти половину всех сил и боевой техники, имевшихся на советско-германском фронте, закончилось провалом. Красная Армия опрокинула расчеты врага.
В те дни мне довелось побывать в Бородине. Посреди поля одиноко стоял маленький домик-музей. Я увидел в нем бронзовую статую великого русского полководца М. И. Кутузова. На постаменте прочел его суровые слова: «Стойте, как часовые. Позади Москва». Эти слова в тяжкие дни обороны Москвы повторяли десятки тысяч красноармейцев и командиров, которым Родина поручила преградить путь фашистским ордам.
Ночью 16 ноября нас подняли по сигналу боевой тревоги. 23-я отдельная танковая бригада, которой я командовал, получила задачу оборонять позиции в районе местечка Деньково, на Волоколамском шоссе, километрах в трех от деревни Раковки. Здесь в школе размещался штаб бригады. Начальник штаба полковник Кимбар положил передо мной карту Подмосковья. Синие стрелы - направление ударов немецких войск, красные - наших войск. Картина нерадостная: большие синие стрелы протянулись на восток, чуть ли не до самой Москвы. Навстречу им устремлены едва заметные маленькие красные стрелочки. Обсуждаем, кого послать в Деньково.
- Капитана Босова, - говорит комиссар штаба бригады Каминский.
- Капитана Босова? - переспрашивает полковник Кимбар и, подумав, кивает головой, -Согласен! Босов не подведет!
Босов был героем боев. «Люди в отчаянии, а я им какую-нибудь веселую историю рассказываю. Смотришь, и приободрились, даже посмеиваются. А когда человек весел, с ним в бой легче идти», - как-то говорил мне Босов. И вот этот самый капитан Босов, или, как его называли красноармейцы, «веселый Юрко», повел свою роту в Деньково, где, как мы знали, было много вражеских танков. На броне тяжелых «КВ» сидели автоматчики батальона майора Яковлева.
Танки Босова окопались вдоль шоссе. Здесь им надлежало стоять. Бить по врагу из укрытия, из засады было лучшим способом использования танков для борьбы с превосходящими силами врага. В те дни одному нашему зарытому танку удавалось уничтожить пять-шесть, а то и десять вражеских машин.
Танки противника появились на Волоколамском шоссе, когда солнце уже скрылось за лесом. Вокруг было тихо. Наших танкистов и автоматчиков хорошо укрывал чистый искрящийся снег.
Немецкие танки шли на больших скоростях, видимо, торопились к Москве. Вот они уже приближаются к нашим окопам, уже поравнялись с ними. И тогда грянуло дружное «ура». Автоматчики выскакивали навстречу вражеским танкам со связками гранат и бутылками с зажигательной смесью, а танкисты из пушек расстреливали вражеские машины почти в упор. Вот уже пять, десять, двенадцать немецких танков, завертевшись волчком, замерли, остальные повернули назад. На этом закончился первый бой, о котором нам подробно доложил по телефону капитан Босов.
Утром гитлеровцы предприняли вторую попытку прорваться к Москве. Несколько атак отбили в тот день наши танкисты и автоматчики. Земля вокруг Денькова была усеяна вражескими трупами и разбитыми машинами. Смертью храбрых погибли десятки автоматчиков батальона Яковлева. Танкисты и пехотинцы не пропустили врага. Они стояли насмерть!
19 ноября мне сообщили по телефону горестную весть: погиб Иван Васильевич Панфилов - командир соседней с нами 316-й стрелковой дивизии. А ведь всего два дня назад в молодой березовой роще генерал-майор Панфилов, став на колено, поцеловал край красного знамени и торжественно сказал:
- Клянусь не отступать ни на шаг!
- Клянусь! - гулким эхом прокатились по лесу слова красноармейской присяги. Их повторяла вся дивизия.
И вот нет в живых генерал-майора Панфилова.
Заместитель командира дивизии, сообщивший мне эту печальную весть, рассказал о битве, которая золотой страницей вошла в историю Великой Отечественной войны. В первые дни немецкого наступления, 16 ноября, гитлеровцы порывались выйти возле разъезда Дубосеково на Волоколамском шоссе. В окопе залегли двадцать восемь панфиловцев под командой политрука роты Клочкова. Гранатами и бутылками с горючей смесью герои-панфиловцы сожгли 18 немецких танков. Бойцы пали смертью храбрых, но преградили дорогу фашистам к Москве.
Этот рассказ напомнил о Босове. Я подумал, что от него давно нет вестей. Неужели и их постигла судьба панфиловцев? Телефонная связь с Босовым нарушена. Посланный в Деньково связной не вернулся. Это меня сильно встревожило.
- Ваня! Как ты думаешь, почему молчит Деньково?
Мой адъютант, двадцатитрехлетний Ваня Ткачук, пожимает плечами:
- Не знаю, товарищ полковник! - Ну, раз не знаешь, пошли!
Неподалеку от КП мы попали под обстрел немецкой артиллерии, а затем под пулеметный огонь. Где по-пластунски, где стремительными перебежками преодолели мы три километра, отделяющие Раковку от Денькова.
Вдали замаячили силуэты. «Стой, кто идет?» - послышался окрик. «Знает службу Босов», - довольно подумал я.
На небольшом «пятачке», где недавно шел бой, мы увидели несколько сожженных вражеских танков. Но среди героев, уничтоживших их, уже не было капитана Босова: он погиб. Натиск гитлеровцев сдерживала небольшая группа бойцов под командованием Яковлева, стоявшего передо мной в обгоревшей шинели. Это всё, что осталось от его батальона и роты Босова. Устало улыбнувшись, Яковлев сказал:
- Тяжело было, но выстояли.
23-я танковая бригада по приказу командования отошла к Истринскому водохранилищу. Стоял морозный ноябрьский вечер. Мы с полковником Кимбаром приехали в штаб 8-й гвардейской дивизии, чтобы договориться с панфиловцами о плане завтрашнего боя. Беседуем. Раздается телефонный звонок. Вызывают меня. Узнаю голос заместителя начальника штаба подполковника Ячника.
- Беда, товарищ полковник! - говорит он. - Гитлеровцы прорвались к штабу бригады.
- Бросьте в бой весь личный состав штаба! - Стараюсь говорить спокойно, даже бодро, хотя отлично понимаю, что положение в штабе очень сложное.
В штабе бригады оставались только рота управления, саперный взвод и разведчики, когда немецкие танки неожиданно появились неподалеку от него.
- Три, шесть, девять! - считал политрук роты управления Блохин.
- Ишь, гады, разнюхали, где штаб! Черта с два! Нас и танками не возьмешь! - бранился солдат-сапер, увешанный бутылками с зажигательной смесью.
Вооруженные гранатами и бутылками, воины штаба заняли окопы, отрытые заранее. Танки приближались. Блохин насчитал их уже более двадцати. Но тут показалась «тридцатьчетверка». Она шла с трудом, видимо, была повреждена. Ее экипаж, увидев, что вражеские танки приближаются к штабу, повернул пушку в сторону фашистов.
Политрук Блохин подбежал к «тридцатьчетверке».
- Ребята, помогите!
- Не проси! Сами видим,- улыбнулся командир танка лейтенант Кретов и приказал наводчику: - Приготовьтесь! По левофланговому - огонь!
Не случайно наши Т-34 завоевали себе славу лучших в мире танков. Замаскированный деревьями, танк лейтенанта Кретова чуть ли не каждым выстрелом поджигал вражеский танк.
Наши бойцы уничтожали фашистских танкистов, которые выскакивали из охваченных огнем машин. Когда семнадцатый немецкий танк замер перед нашим окопом атака прекратилась.
Я подъехал к героическому экипажу. Навстречу вышел, смущенно улыбаясь, широкоплечий молодой танкист. Это был лейтенант Кретов.
- Простите, товарищ полковник, честь отдать не могу: в бою потерял шапку... - И он пригладил спутанные волосы.
Я поблагодарил лейтенанта за инициативу и мужество.
На следующий день мы отошли еще на несколько километров. КП бригады - в небольшом лесу. Вдруг звонок. На проводе - Константин Константинович Рокоссовский, командующий 16-й армией. Он сказал:
- Нужно выстоять сегодняшний день. Этот день - решающий!
В тот вечер в блиндаже состоялось собрание коммунистов и комсомольцев. Мигающие фитильки, вставленные в гильзы снарядов, отражают зыбкие тени на лицах танкистов. Полушубки, шлемофоны припорошены снегом, и от этого люди кажутся сказочными богатырями.
Выступают командиры и красноармейцы - вчерашние инженеры, учителя, рабочие, колхозники, служащие, студенты. «Выстоять, не допустить врага к Москве!» - эти слова звучат, как клятва.
- Умру, - раздается голос Кретова, - но в бою не отступлю ни на шаг!
Рядом с Кретовым инженер-капитан Лапшин. Сейчас он поведет в село, где сражаются панфиловцы, три танка, в том числе и танк Кретова. Это все, что я могу бросить в бой.
...Танки скрываются за редкими деревьями.
Медленно тянутся минуты. Сержант Киселев не отходит от радиостанции. Все напряженно ждут.
- Сова! Сова! Тебя слушает Орел, слушает Орел... «Сова» - это Лапшин. Вести приятные: танкисты прорвались в центр села, на базарную площадь. Танков противника не видно.
Телефонный звонок. Радостная, очень радостная весть. Президиум Верховного Совета СССР постановил: за уничтожение семнадцати вражеских танков присвоить лейтенанту Кретову звание Героя Советского Союза.
Приказываю радисту немедленно передать эту новость Лапшину. Пускай знают танкисты, как высоко оцениваются командованием их ратные подвиги.
- Сова! Сова!
Но Сова не отвечает. В мучительном неведении проходит час, два. Уже скрылась луна, чуть посветлел восток. Что же произошло с Лапшиным?
И вдруг лес ожил. Все загрохотало. Из Москвы идут долгожданные «тридцатьчетверки»! Одиннадцать танков! Большая сила по тому времени.
Я вскакиваю в первый танк и мчусь к Лапшину. Пять «тридцатьчетверок» несутся вслед за мной. Вот базарная площадь, а вот и наши танки.
Вокруг - трупы гитлеровцев, пять разбитых грузовых машин. Нас встречает Кретов.
- Разрешите доложить, товарищ полковник, - говорит он, тяжело дыша. - Группа задачу выполнила: село освобождено!
Так завершился решающий день. Задача, поставленная командующим армией, была выполнена.
Через несколько дней советские войска перешли в контрнаступление. Наша бригада, пополнившаяся на ходу, преследовала отступающего врага.
...Батальон подполковника Василия Корецкого уже вторые сутки не выходил из боя.
- Ну как, Василий Игнатович? - спрашиваю по телефону.
- Прекрасно, товарищ полковник! - раздается в трубке его довольный голос. - Уже не меньше восьми вражеских танков сожгли.
Подполковник радовался, как мальчик, но меня тревожила судьба батальона. Разведка штаба армии сообщила, что на тот участок фронта, где ведет бой Корецкий, стягиваются силы дивизии СС «Великая Германия».
Опасения были не напрасны. На следующий день утром Корецкий доложил:
- Нас окружает противник!
Это было последнее сообщение. Связь прекратилась.
На помощь Корецкому я послал батальон под командованием Героя Советского Союза подполковника Ячника. Танки одновременно прикрывали лыжный отряд комсомольцев, прославивших себя героическими действиями в тылу противника. Танк лейтенанта Кретова первым открыл огонь по врагу. Мощное комсомольское «ура» пронеслось по лесу. Фашистские машины беспомощно барахтались в мокром снегу. Наши Т-34 шли, как могучая лавина, взметая снежные сугробы.
- Ур-рра! - гремело в морозном воздухе.
«Тридцатьчетверки» прорвали цепь эсэсовцев и вместе с лыжниками ворвались в лес на помощь танкистам Корецкого. Долго продолжался бой. Под командованием Ячника и Корецкого танкисты смелыми маневрами выиграли его.
Это было в последний день 1941 года. К полуночи все войска бригады собрались в лесу, где только что завершился тяжелый бой. Кругом валялись перевернутые танки, разбитые пушки, сожженные машины, трупы эсэсовцев.
- За победу, товарищи! - чокались мы солдатскими кружками, поздравляя друг друга с Новым годом...
По радио доносился мерный звон Кремлевских курантов.
- С Новым годом, товарищи! - послышался знакомый голос Михаила Ивановича Калинина.
Что нам сулит новый год? Припав к приемникам, мы с волнением, стараясь не проронить ни слова, слушали сводку Информбюро. Диктор торжественно объявил, что наши войска, продолжая наступление, заняли город Калугу и ряд населенных пунктов.
- Тише! Тише! - прошептал кто-то рядом. - Слышите?
Все почему-то смотрели на меня. Диктор читал:
«За две недели боев танковая часть полковника Белова, действуя на одном из участков Западного фронта, вывела из строя 70 немецких танков, 5 самолетов и 24 пушки. За это же время доблестные танкисты уничтожили 2500 гитлеровских солдат и офицеров, захватили 8 автомашин, 5 орудий, 100 велосипедов и несколько тысяч снарядов и мин».
- А если к этому прибавить только что уничтоженный полк эсэсовцев, получится отличный итог! - сказал начальник штаба бригады. - Не кажется ли вам, товарищ полковник, что наши танкисты заслужили хороший отдых?
- Безусловно, заслужили. Но, я думаю, как следует мы отдохнем в Берлине, - ответил я.
...Начало 1942 года. Торжественно встречает древний Кремль верных своих сынов. Кого только здесь ни увидишь! Летчики, танкисты, пехотинцы, артиллеристы. Это герои декабрьских 'боев, награжденные орденами и медалями за разгром фашистов под Москвой. Ордена нам вручает Михаил Иванович Калинин. Для каждого он находит теплое слово. Среди воинов у Михаила Ивановича много старых знакомых. В этот радостный день орден Ленина и золотая звезда вручены лейтенанту Кретову. Награжден был и я орденом Красного Знамени.
Вечером того же дня беседовали с Кретовым о том, как лучше использовать наши танки против гитлеровцев. Я предложил Кретову использовать свои знания по технике - занять должность заместителя командира роты по технической части. Кретов сказал:
- Хочу сам бить врага и учить подчиненных. Скоро Кретов был назначен командиром взвода танков.
Из Москвы вернулись в свою бригаду в Серпухов (бригада стояла в резерве). Танкисты торжественно встречали своего героя. Был организован товарищеский обед. Из Москвы приехали знакомые Кретова. Приехал поздравить Кретова с получением правительственной награды министр сельского хозяйства СССР И. А. Бенедиктов (до войны Н. Ф. Кретов работал инженером Московского областного земельного отдела).
Я получил новое назначение - заместителем командующего армией по автобронетанковым войскам. Бригада отправлялась на фронт. На открытой железнодорожной платформе у танков стоят подполковник Корецкий, лейтенант Кретов, майор Яковлев, политрук Блохин.
Десятки дорогих сердцу лиц проплывают мимо. Вот промелькнула и последняя платформа. Поезд набирает скорость. Прощайте, друзья! Доведется ли еще увидеться?!
Через некоторое время в бою я был контужен. Находясь в госпитале, получил два письма. Одно от сына Жорика из Ульяновска. Вместе с другими школьниками он заготовлял дрова для детских садов. «Целую ночь, папочка,- писал мне сын, - мы работали, чтобы детям было тепло». «Молодец, мальчик!» - думаю я и берусь за второе письмо. С волнением раскрываю солдатский треугольник.
«Ага, из 23-й танковой бригады. Чем же порадуете меня, братцы?»
И я принимаюсь за чтение. Ох, лучше бы не давали мне этого письма!.. В письме сообщалось, что на станции Сухиничи в бою был смертельно ранен Герой Советского Союза Н. Ф. Кретов. К тому времени он уже командовал ротой тяжелых танков в батальоне Корецкого.
Верный сын Родины Н. Ф. Кретов бил врага наверняка и гнал его прочь от нашей столицы Москвы. Память о таких героях не умирает, она живет в веках.
Продолжение читать здесь
За Москву, за Родину!
Trackback(0)
 |
Они стояли насмерть!
TrackBack URI for this entry
Subscribe to this comment's feed